Хелена Ермакович: “Наше богатство — мы сами!”

Шкяунский библиотекарь Хелена Ермакович — по образованию медик. Окончила Даугавпилсское медучилище, выучилась на медсестру. Выбор профессии был сделан неосознанно, так сказать, на авось. Медиков в ее семье не было: отец — шофер (к сожалению, его уже нет на свете), мать — доярка, раньше работавшая в конторе. Словом, оба — простые сельские труженики. А в медики Хелена пошла потому, что после средней школы так или иначе надо было куда-то поступить, чтобы получить более или менее престижную профессию. Только все обернулось так, что по специальности она не проработала и дня. А если бы “карта легла” иначе, смогла бы она быть медсестрой? Хелена уверена, что да: “Практика показала, что это мне вполне по плечу. Удивительно, но ничуть не боялась крови, на дежурстве в больнице справлялась со всеми манипуляциями. Не шарахалась и от патологоанатомии, во время учебы практиковалась и в этой области”.

Однако в городе жить было негде, к тому же молодую девушку сильно тянуло домой, к маме с папой. Подвернулась вакансия в Шкяунском детском саду, где Хелена когда-то проходила практику. Работа с детьми пришлась по душе, и она решила переквалифицироваться в воспитательницу. Несмотря на первоначальные трудности, в коллектив она вошла быстро. Так и осталась на селе, у родителей.

Как и большинство молодых людей того времени, со своим избранником Хелена познакомилась на танцах. Белорусский парень Иван работал в совхозе шофером. Вскоре — в 1982 году — отгуляли свадьбу и стали жить-поживать. Родился сын, назвали Андреем, решив, что оно звонче привычного для латышей Андриса. В родительском доме жили недолго, вскоре после свадьбы молодая семья получила благоустроенную двухкомнатную квартиру.

Сын подрастал в сложное время перемен, когда сельским семьям было нелегко, особенно в материальном плане. Когда устраивалась в детсад, Хелене и в голову не приходило, что это временно. До десятилетия трудовой биографии оставалось совсем немного, когда учреждение закрыли. В 1993 году Хелена стала безработной. До сих пор она считает этот период самым трудным. Мужу повезло больше: он все время при деле, теперь работает механизатором на местном комплексе.

“Я очень переживала, что осталась и без работы, и без регулярной зарплаты, — вспоминает моя собеседница. — Не скрою, чувствовала себя совсем скверно. Цеплялась за соломинку, соглашалась на любую работу, ведь выбора фактически не было. Ходила и на свиноводческий комплекс. В дежурке еще более-менее сносно, но ведь и за свиньями надо было ухаживать”.

Андрей учился в местной, Шкяунской школе, поэтому расходы были невелики. Потом поступил в Эзерниекскую среднюю школу. Хелена считает это традицией, ведь когда-то и сама там училась. Хотя дороже ей своя школа, где прошло восемь лет. Особенно мило сердцу старое здание у костела, в котором училась на протяжении семи лет. В новой школе она провела только год, зато запомнилась она большим выпуском восьмиклассников — целых 30 человек! Даже в Эзерниеках класс был меньше, только два десятка учащихся. Что до наших дней, то и вовсе говорить не о чем: большим теперь считается класс с восьмью детьми.

Сын Хелены сегодня живет в Резекне, работает специалистом по компьютерам в одной из фирм. Окончил Резекненскую высшую школу, и родители рады, что парень самостоятельно сумел проложить себе дорогу. Грустно ли Хелене, что Андрей предпочел иной путь, нежели его мать, вернувшаяся на родину к родителям? Не берусь судить.

К сельскому хозяйству у нее никогда не лежала душа. Лишь после того, как осталась безработной и купила за паи у совхоза корову, Хелена потихоньку стала привыкать к крестьянской жизни: “Привела коровку домой, а сама и думаю — что теперь с ней делать? Доить не умела, выручила сестра Айна. Вот и вышло, что младшая учила азам старшую. Вначале все это мне не нравилось, зато теперь буренка стала для меня своего рода релаксатором после работы. Держим уже двух коров и двух бычков, по нынешним меркам, это стандартное деревенское хозяйство. Свиней нет, ведь мясо можно купить здесь же, на комплексе”.

Если работу не по специальности можно счесть за счастье, — а на селе это, бесспорно, так, — то моей собеседнице оно, можно сказать, улыбнулось, когда освободилась должность в библиотеке. Семь человек на место — серьезный для села конкурс. Из всех претендентов предпочтение отдали Хелене, за что она благодарит судьбу и людей, рассмотревших в ней задатки библиотекаря. К сожалению, профессиональное образование в этой сфере получить не удалось, окончила только курсы. Хелена до сих пор не уверена, ее ли это дело, хотя в целом работа интересная, все время с людьми. Наша беседа постоянно прерывалась: Хелена оставляла меня размышлять, а сама занималась очередным посетителем. Одни брали книги для себя, другие — для знакомых. Самая оживленная пора в библиотеке — послеобеденная, когда сюда приходят школьники, чтобы пообщаться в Интернете. Правда, круг интересов у них не широк: большей частью портал www.draugiem.lv и ему подобные. Наверное, больше пользы было бы, читай эти девчонки и мальчишки хорошие книги. Заглядывают в библиотеку и безработные, которых научили пользоваться компьютером на различных курсах. Идут крестьяне, но уже не развлекаться в сети, а в поисках информации, касающейся отрасли. Компьютеры изменили ритм работы и библиотекаря: если раньше вторую половину пятницы можно было посвятить уборке помещений, то теперь, вероятно, придется делать это в выходные. Но главное неудобство не в этом. Хелене никогда не нравилось работать с документацией. В библиотеке же ее предостаточно, начиная с карточек и кончая различными отчетами. В целом же скучать не приходится. Надо помочь читателям выбрать книги, а бывает, что люди заходят в библиотеку просто пообщаться. Порой Хелена остается в просторном помещении одна, но одинокой себя не чувствует. В волостном совете — дружный коллектив, вместе отмечают дни рождения, именины, другие праздники.

Как бы странно это ни казалось, книг в доме библиотекаря ничуть не больше, чем у других. Только необходимый минимум — как в доме или квартире любого жителя Шкяуне. А в свободное время, когда оно появляется, Хелена охотно вяжет. Носки, варежки, шарфы, платья, шапочки — она умеет все или почти все, если под рукой есть нужная литература. Азам этого ремесла обучила ее мама, а серьезно занялась вязанием, став безработной. И теперь часто усаживается перед телевизором со спицами в руках. Есть у Хелены малышка-племянница Виолета. Девчушке два года, но она уже настоящая модель: спешит надеть на себя все, что ни свяжет тетя, причем любой наряд ей по душе. Вторая племянница — Инга, дочь сестры — уже взрослая.

Возвращаясь к рассказу Хелены о библиотекарских буднях, должен заметить: как ни прислушивался, так и не уловил в нем то вдохновение, с каким говорила она о своем первом рабочем месте. Ни один ребенок никогда не поворачивался к Хелене спиной. “Я могу найти ключик к каждому”, — не без гордости отметила моя собеседница, и это сущая правда. Но тут же добавляет: “Только не пиши обо мне, как о героине-ударнице!”

Не знаю, удалось ли мне сдержать свое обещание, однако всей своей жизнью, трудом Хелена, несомненно, заслуживает только добрых слов. Я уважаю ее и как бывшую одноклассницу, одну из лучших учениц Эзерниекской средней школы, и как человека, который, несмотря на все плюсы коммунистического режима, не испытывает ностальгии по СССР. Разве что взгрустнет слегка по своей юности — самой прекрасной поре в жизни каждого. Конечно, за будущее — свое и детей — люди тогда тревожились меньше, только каждому отрезку времени присуще и хорошее, и плохое.

“Можно жить и теперь, — убеждена Хелена. — Таких контрастов, как в Риге, у нас не наблюдается, богатых людей нет. Есть зажиточные, только кто они на фоне столичных миллионеров? Я думаю, что наше богатство — это мы сами”.

Юрис РОГА.