Строительный бум докатился и до нас

По словам его руководителя Валдиса Вилюма, в отличие от 2005 года, когда строили в основном люди зажиточные, предприятия или госструктуры, наблюдается новая тенденция: оживились средние слои населения. Люди сооружают соответствующие европейским требованиям коровники и молочные кухни, начали возводить жилые дома и объекты туризма. Приблизительный общий оборот в частном секторе и крестьянских хозяйствах (без учета данных по Краславскому уезду) составил 4,1 миллиона латов. Отрадно, что сельчане, достаток которых не так высок, как у их коллег из других регионов, уже позволяют себе и более крупные объекты — фермы на 100 голов скота, зерносушилки и прочее, где затраты исчисляются суммами в 100 тысяч латов и более. Наиболее активно строили в Скайстской, Робежниекской и Кастулинской волостях.

Увеличился также общий денежный оборот на строительстве объектов волостных самоуправлений. Наряду с дорогостоящими стройками МВД, в минувшем году принята в эксплуатацию приграничная дорога (0,5 миллиона латов), завершена реновация здания полиции в Дагде (0,2 миллиона). Кроме того, реализованы проекты развития водного хозяйства в поселке Эзерниеки, к концу года — в Комбульской, Дагдской и Андрупенской волостях, завершен также проект развития системы водоснабжения и канализации в Дагде, в общей сложности на 1,5 миллиона латов. Параллельно осуществляются проекты телекоммуникаций и электроснабжения в среднем на 1,3 миллиона латов в год.

Оживился широко известный в свое время, но в последние годы всеми забытый комплекс “Саулескалнс”. Теперь здесь будут развивать отдых на воде и горнолыжный спорт. Идет оформление документации на ряд комплексов отдыха у озера Дридзис и других.

В минувшем году было выдано 104 разрешения на строительство, в среднем на 3,2 миллиона латов. В эксплуатацию принято 64 объекта (2,8 миллиона латов). Согласовано мелкое строительство, реконструкция, реновация — объекты, на которые специального разрешения не требуется, в общей сложности — на 2,4 миллиона латов.

— Стремительное развитие любой отрасли, а особенно строительной, имеет также негативные последствия. Например, крыши строений обрели новые, совершенно несвойственные Латгалии цвета. Как вписываются такие объекты в окружающую среду?

— К сожалению, или к счастью, еще не выкристаллизовалась точка зрения на то, что подходит именно нам, и повсеместно царит свобода, особенно на селе. Мы не навязываем ни цвета, ни стиль, однако в каждом конкретном случае призываем заказчиков и строителей выбирать природный, экологически чистый местный материал. Кстати, закон не позволяет нам что-то навязывать или запрещать. Если городские самоуправления в отдельных случаях запрещают какие-то материалы, то на селе разрешено все, что соответствует строительным нормативам. Поэтому стиль застройки всецело зависит от вкуса самого застройщика. Архитекторы, конечно же, что-то предлагают, но последнее слово — за хозяином, ведь это его деньги, его владение, иногда спрятанное где-то в деревенской глуши. Поэтому трудно найти основание для запрета, если человек желает именно то, а не другое. Если соблюден юридический документ — проект, то никаких последствий вкусовые пристрастия не несут. Синяя крыша или красная — это выбор застройщика. Хотя мы, конечно, призываем отдавать предпочтение дереву, наиболее характерному для Латгалии материалу.

— Но ведь оно наверняка дороже?

— Да, иногда дороже, и в этом вся проблема. Добротные, качественно окрашенные доски для обшивки стоят дороже.

— Каким, по вашему мнению, должен быть стиль застройки в наших краях?

— Дискутировали о нем многократно, но юридически оформить не удается. Дело в том, что на рынке пока недоступны качественные материалы, свойственные данной местности. Например, кровля. Выбор, по сути, невелик: профилированная жесть, волнистый битум, черепица — что для нашего региона несвойственно. Но именно эти материалы предлагает рынок, именно ими заполнены магазины, только, как правило, это дешевые товары. Конечно, продавец может привезти получше и подороже, но ради одного-двух заказчиков делать это экономически невыгодно. К тому же сказываются последствия инфляции, на качественный материал у людей нет денег. Какой суммой они располагают, то и покупают.

— А что делается в городах? Например, утепленные здания краславских учебных заведений выглядят не лучшим образом. Образец безвкусицы — и некоторые магазины. Как сочетаются интересы самоуправления и частных структур?

— Стараемся влиять на ситуацию, и сегодня дела идут к лучшему. Хорошие примеры есть, например, в Дагде, хотя и там еще не сформировался единый архитектурный стиль, потому есть о чем подумать.

В связи с реконструкцией Аглонской базилики и разработкой масштабных планов в Риге, с ведущими архитекторами страны мы обсуждали застройку вокруг базилики. Не обошли вниманием также Дагду и Краславу. К сожалению, и они пока затрудняются ответить на вопрос, что лучше: двускатная крыша или другая, из того или иного материала. Говорят: стройте со вкусом! Более детального ответа никто в стране пока дать не может. На города обращают, конечно, больше внимания, ведь здесь на сравнительно небольшом пространстве сосредоточены сотни, тысячи людей, и вседозволенность недопустима, поскольку любая безвкусица тут же бросается в глаза. В деревне же, по большому счету, все равно, какого цвета крыша.

— Краславское и Дагдское самоуправления вынашивают мечту о собственных дворцах спорта. Хотя для Краславы в данный момент не менее актуален вопрос эстрады. Насколько реальны в наших городах столь дорогостоящие объекты?

— Прежде чем браться за работу, следует тщательно продумать, кому нужна эстрада и что на ней будем делать. Чтобы не строили то, что у нас уже построено и вряд ли соответствовало бы духу современных праздников. Или это 10-20 хоров, или танцоры, или те и другие вместе… Лет 10-15 назад концерты были иными, на них съезжалось много сельских жителей. Теперь та эстрада уже не годится. Скажем, богатый что-то построил, не понравилось, переделал. У нас же денег ровно столько, сколько есть. Поэтому прежде следует спланировать городские мероприятия — кстати, тоже с учетом финансовых возможностей, а уж затем — где и какую эстраду строить. Негоже сооружать нечто грандиозное, а потом думать, как это все использовать.

— Очевидно, с такой точки зрения нужно подходить и к спортивным сооружениям…

— Именно. Мы небогатые, и раньше, чем браться за крупные объекты, должны семь раз отмерить. Думаю, седьмой раз мы этого пока не сделали. Если хотим строить, то еще раз обязаны взвесить, по силам нам это или нет, да и вообще есть ли в этом нужда. И только когда расставлены все точки, разработан проект и просматриваются деньги, можно начинать. Повторяю, надо решать вопрос с большой осторожностью.

— Между тем, время идет, цены растут…

— Именно поэтому не надо мерить девять раз, а лишь семь, но быстро. Только мне кажется, что до реформы спешить не надо. Образуются уезды, тогда и прояснится финансирование и многие прочие вещи.

— На своем сайте www.ezerzeme.lv мы задали читателям вопрос: как они относятся к публичному обсуждению застройки, практикуемому самоуправлениями согласно закону? Уже первые ответы удивили: люди толком не разбираются в этом, а старшему поколению и вовсе невдомек, что это за обсуждение.

— Вообще-то существует два вида обсуждения. Публичное объявляется в редких случаях, когда речь идет об общественно значимых сооружениях. Даже если территориальный план стройку разрешает, вопрос обсуждается вторично, уже по эскизному проекту. Таким образом самоуправление желает убедиться, что объект должен выглядеть именно так, или нужно что-то поменять. На подобное обсуждение в нашем городе может быть вынесен дворец спорта. Более подробного разговора заслуживает другое обсуждение — общественное. Сегодня многим принадлежит недвижимая собственность — земля. Казалось бы, строю на ней, что хочу. Но представим себе, что в самом центре города вырастает химзавод, конечно же, соответствующий всем государственным и европейским стандартам. “Это моя земля, строю в соответствии со всеми требованиями, и не вижу в этом ничего плохого”, — рассуждает владелец. Но это же химзавод! С учетом подобных ситуаций законодатель и дал возможность высказать свою точку зрения тем, чья земля граничит с участком застройки. Что касается нашего примера, то возражение может быть таким: это городская территория, и плотность застройки не позволяет сооружать здесь предприятие. За десять километров — пожалуйста! Мы же здесь живем, здесь играют наши дети.

Возможность высказаться предоставлена каждому, но делать это надо в письменном виде. По завершении обсуждения самоуправление принимает решение о согласии на застройку или запрете — с учетом всех претензий. Правда, они бывают разные. Если соседу просто не нравится, что кто-то намерен построить сарай, такое возражение вряд ли будет принято. В районе были случаи, когда строительство запрещалось. Например, крестьянин желает соорудить большой хлев: тот, что пристроен к ливанским домам, стал тесен. Но эти дома обычно ставили вплотную друг к другу, и если возвести хлев, где вместо двух коров будут держать десятки, вряд ли это понравится соседям — один запах чего стоит! Технически на небольшом приусадебном участке можно спроектировать и поставить хлев побольше, но если поступит хотя бы одно обоснованное возражение, разрешение не дадут. А нет претензий — нет и основания для запрета. Поэтому люди, которых напрямую касается будущее строительство, должны идти в самоуправление и предоставить объективные возражения. Обычно проблемы возникают в населенных пунктах с плотной застройкой.

Общественное обсуждение проводится в самоуправлениях, где не разработан территориальный план. Они составляются во всех волостях. Шесть уже утвердили, четыре-пять — на подходе. План все расставляет по полочкам: в нем указаны зоны индивидуальной застройки, промышленной и так далее. Покупатель земли это учитывает, и ему не нужно волноваться, что там дозволено, а что нет. Он заранее знает, для чего можно использовать участок.

— Спасибо за ответы!

Юрис РОГА.