Тропический гость спустился с небес

Журналистика не профессия, а образ жизни. Великое множество друзей, скопившихся за четыре десятка газетных лет — мое главное богатство, а возвращение по старым адресам зачастую оборачивается повторной радостью: всегда интересно узнать, как в дальнейшем сложились судьбы героев моих давних публикаций. Далеко не всем удалось выстоять перед невзгодами смены эпох… Лучшие очерки храню в домашнем архиве, время от времени перелистывая пожелтевшие страницы. Везло мне на встречи с необычными людьми.

С Владимиром Дедовым познакомился лет пятнадцать назад, он сам пригласил в гости корреспондента республиканской газеты, чтобы выплеснуть боль души на тему истребления латгальской природы. В приснопамятные девяностые годы полный беспредел царил в лесах и на озерах Латгалии. В прошлом таежный охотник, на счету которого дюжина добытых медведей, не стесняясь в выражениях, резал правду-матку. Свободная пресса и тогда делала все возможное, а господа у власти, быстро смекнув, как снять сливки с дележа бывшей общественной собственности, повели страну новым курсом к западным ценностям. И небезуспешно: кое-кому из правящей элиты повезло очутиться в новом раю, что никак не относится к краю голубых озер, катастрофически теряющему население и территории. Судя по всему, свобода в лаптях здесь еще не на один десяток лет…

Приношу извинения, уважаемые читатели, за невольное отступление от сенсационной темы. Так вот, минувший четверг начался с раннего телефонного разговора:

— Алексей, ты еще не запамятовал Дедова?

— Помню-помню, Владимир Ильич, — сразу отвечаю.

— Молодец, имя-отчество не забыл.

— Грех не сохранить в памяти такое знаковое словосочетание…

— Срочно приезжай, твоя тема: пеликан в Латгалии объявился. Записывай маршрут, я ведь сменил место жительства.

Сказано-сделано. Давнее наше знакомство состоялось где-то под Малтой — в типовом многоквартирном сельском доме. Хорошо помню, как Владимир тогда мечтал перебраться жить на озерный берег. Полная утопия по тем безденежным временам, однако полтора десятка минувших лет — срок немалый. При его упрямом характере и хозяйской хватке все возможно…

В назначенный час на сказочном прибрежном хуторе гостя встретил Владимир, но не тот — брат Любы, супруги Дедова. Слово за слово, и скоро выяснилось, что Решетняки из нашенских, из фольварковских староверов. Общение пошло легко — как с давними знакомыми. Поговорили о Заблудовке, о старой моленной в Фольварке, а уж потом о чудо-птице, спустившейся с небес. Вот что поведала Любаша: “В среду, во второй половине дня, громко залаял Дозор. Вначале подумали — гости во двор заявились, да нет! Гляжу: у пруда невиданная большая птица. Позвала вначале брата, вместе сразу смекнули — похож на пеликана. А ротвейлер не унимается, все ближе подступает к диковинному пернатому великану — вдвое больше лебедя. А тот оказался не из робкого десятка: пару раз грозно разинув клюв, так громко щелкнул, что наш Дозор, хвост поджав, мигом трусливо отступил. И дворняжка Чернуха с лаем подлетела, да с визгом отскочила. Собаки унялись, а оба Владимира умудрились без лишнего шума переместить пеликана в вольер, где он и успокоился. Пытались угостить карасиками, но Паша, так мы его назвали, пока не проявляет аппетита. Скорее всего, ему нужно время, чтобы успокоиться от стресса. По всей вероятности, что-то случилось в полете, коль он совершил вынужденную посадку. В беде мы его не оставим”.

В ожидании хозяина мы втроем провели фотосессию, благо, пеликан особо и не возражал. У нас даже сложилось впечатление, что он почти ручной — людей не очень страшится. Хотя, когда сердится, разевает клюв так широко, что туда запросто уместится голова человека — может за себя постоять. После съемки Любовь великодушно предложила экскурсию по хутору с лиричным названием “Мария-Виола”. Гектара собственной земли на живописном берегу озера Рушона вполне достаточно для комфортной семейной жизни. Рукотворный пруд, благоустроенный пляж, а дом, баня, да и хозпостройки возведены с такой любовью, что и глаз не оторвать. Показала Люба своих гусей, а потом сказала такие слова: “Птицы нас любят, всегда рядом гнездятся — соловьи, скворцы, лебеди. Журавлиные песни слушаем на зорях. Однажды косульку больную подобрали и выходили, а вот наглых лис приходится прогонять со двора. Володя рассказывает, что и рыси рядом водятся”.

Милые деревенские люди, в общении с которыми всегда черпаю силы: открытость, простота, бесхитростность. И упрямая убежденность — жить надо на воле, полагаясь на собственное трудолюбие. Сами не заметили, как в задушевной беседе пролетели часы, а тут под окнами появился красный фургончик-“каблук” — хозяин с города вернулся.

Поздоровались по-свойски — давно не виделись. Любаша засуетилась у плиты, а Владимир-старший первым делом повел меня на берег Рушоны. Я нахваливал Ильича за красивую усадьбу на лесной опушке, а тот посетовал, что строительство растянулось на пять трудных лет — хозяйская интуиция верно подсказала обходиться без кредитов. Поэтому Дедов и умудрился не угодить в долгий список банковских должников. Самостоятельно освоив близкую сердцу профессию рыбовода, сениор со скромной пенсией и сегодня чувствует себя вполне уверенно. Вот и в этот день отменные дедовские карпы весом два-четыре кило хорошо расходились на рынке, да и на цену он не в обиде — озерная рыба в Латгалии перевелась.

Боль души и совестливость — редкие нынче качества. Шальные девяностые сменили евросоюзовские двухтысячные годы, только уникальному озерному краю ничуть не становится легче. Стонут от алчных лесорубов боры и березовые перелески, зарастают некогда плодородные поля, продолжаются легкомысленные распродажи сельхозугодий ино- странцам, лучшие люди покидают родные места… На обустроенном берегу хуторянин показал мне метки на черных ольхах — точные доказательства-обвинения: за каких-то пять лет водный уровень резко снизился — более чем на метр. Это “яунбагатниеки” придумали для себя элитный бизнес на строительстве малых гидроэлектростанций. Большие деньги, громкие фамилии, и им глубоко плевать на экологические проблемы Латгалии. Помалкивают “зеленые” и природоохранные ведомства — с богатым не судись?

Вторая напасть — алчность троллингистов. Латвия — единственная страна Евросоюза, где узаконена морская рыбалка с моторных плавсредств на малых водоемах, даже в нерестовый период! Вопиющее преступление перед природой, и некому остановить беспредел. Сами чиновники, жирующие на природе, и пролоббировали коррективы к Правилам рыболовства. Владимир Дедов рассказал, как год назад в пик нереста он насчитал на Рушоне полсотни моторных лодок. Такие мы хозяева… А наши предки в нерестовый период запрещали звон колоколов в прибрежных храмах. Зовемся европейцами, а ведем себя как варвары. Рыба гниет в головы, точнее и не скажешь. Рушонские рыболовы, истинные друзья природы, собрали более сотни подписей, требуя запретить использование лодочных моторов в нерестовый период. Только последует ли реакция?

Обмениваясь мнениями и догадками, мы с Владимиром сошлись на том, что залетный путешественник из семейства веслоногих — очередное доказательство глобального потепления на планете. Сомнений нет: пеликана свернули с курса теплые слои весеннего воздуха. Одно непонятно: как птица отбилась от стаи, ведь пеликаны живут колониями на морском побережье или гнездятся на озерах — в тропиках и субтропиках.

…В субботу я позвонил Владимиру, и вот какую тот дал характеристику гостю с небес: “Паша вконец обнаглел, облюбовал карповый пруд, чем навел полный переполох в подводном царстве. От жадности ловит карасей покрупнее, которые и в глотку не пролезают. Сами режем рыбу на куски, а пеликан демонстрирует завидный аппетит. На первых порах мы ему помогли, а теперь думаем, куда бы переселить. Обратились к специалистам”…

Такая вот сенсационная история без трагической развязки. Еще один поучительный пример человеческой доброты. Словно знал пеликан, где остановиться…

Алексей ГОНЧАРОВ.