Краслава — норвежским нефтяникам, энергетикам…

Прекрасно помню, как полвека назад в большом здании, где нынче разместилась швейная фирма, функционировал промкомбинат, ниже находилась производственная база связистов, а почтовое здание довоенной постройки в то время продолжало сохранять патриархальную архитектурную привлекательность. Правда, со слегка “подмоченной” репутацией. Весной пятьдесят шестого вешние воды ворвались в город с таким напором, что затопили подвалы почты и нашего дома, примыкавшего к ней. Что ничуть не удивило старожилов: родители помнили, как в начале тридцатых талая вода заполняла дом до оконных проемов. В смутные девяностые милая сердцу улочка являла собой жалкое зрелище, на десяток лет став символом вселатвийской разрухи.

Но все возвращается на круги своя. Долгожданные перемены коснулись и этого самобытного городского уголка на берегу речки Яньупите и уничтоженного пруда, от которого сохранилось лишь название смежной улицы. Сейчас ноги сами приводят сюда, и душа радуется. Стараниями новых собственников современный облик обрело почтовое здание, приютившее братство ремесленников. Напротив поднялся бревенчатый деревянный терем — ласкающий глаз символ частной собственности. И самое важное — в начале нулевых нового тысячелетия покинутое людьми старинное здание из красного кирпича под номером 4 оживил монотонный гул швейных машинок, вернув на Студенческую уже забытый производственный ритм.

Ровно через четыре года я переступил порог частного индивидуального предприятия, крупнейшего в Краславе. Договориться о встрече с его владелицей, Иреной Войцехович, оказалось делом непростым: бизнесвумен то была предельно занята, то отправлялась в срочные поездки в Даугавпилс, Ригу… В настоящем бизнесе не просто работают, а вкалывают, что известно мне достаточно хорошо, тем более что индивидуальное предприятие Ирены ориентировано на запад. Перемены в цехах заметны сразу: очередное техническое переоснащение конвейера, а за четыре года число рабочих мест выросло с 22 до 36. И, как это ни странно, главной проблемой растущего предприятия остаются… кадры. Отдадим должное предприимчивой Ирене, рискнувшей с дипломом экономиста бесстрашно броситься в штормовое море евробизнеса. На стартовом этапе повезло решить главную задачу — найти и занять собственную производственную нишу. Надежные заказчики из Норвегии и Финляндии вполне довольны сотрудничеством с маленьким латвийским городком. Спецодежда, пошитая в Краславе, соответствует всем европейским эталонам качества, и за одиннадцать лет наша фирма не получила ни единой претензии.

…От ярко-пестрой продукции на конвейере рябит в глазах. В монотонном гуле швейных машинок здесь рождаются брюки, куртки, комбинезоны и полукомбинезоны, жилетки — летние и зимние. Объемы впечатляют: тысяча единиц спецодежды в неделю, которые “наряжают” профессионалов таких скандинавских отраслей, как нефтедобыча, дорожное строительство, энергетика… Белые одежды — это заказы для медработников. Западные коллеги по бизнесу так дорожат краславским партнером, что в последнее время участвуют в модернизации производства. И предлагают увеличить объемы в полтора раза! Только развивающееся производство по-настоящему конкурентоспособно — это Ирена прекрасно понимает, и неожиданно признается: “В Краславе нет подходящих людей”.

Вот вам и безработица! И это в городе, который еще два десятка лет назад на всю страну славился крупным швейным производством. Фабрика над озером и сейчас жива, только масштабы уж не те… Время берет свое, старый кадровый потенциал тает как весенний снег. Конечно, в цехах на Студенческой работают и профессионалы старой школы, здесь готовят и швей-операторов — так сказать, в индивидуальном порядке. Однако это не выход из положения, когда рыночная ситуация вдруг дает верный шанс срочного расширения производства. Технологическая цепочка на конвейере с четким рабочим ритмом и жесткими нормативами по качеству выпускаемой продукции предъявляет особые требования к обслуживающему персоналу. Только где его взять, если в громоздкой республиканской системе профтехобразования сегодня ни одно ремесленное училище не готовит швей-операторов? И это в стране, сохранившей десятки швейных производств! Мы еще не забыли, как в недалеком прошлом Латвия носила гордое звание флагмана легкой промышленности. Сегодня единственное училище в соседнем Даугавпилсе обучает портных, и все. Еще одно обвинение правящей элите — в неэффективности управления. За двадцать лет, вопреки требованиям Евросоюза, никак не удается родить концепцию экономического развития республики. Неоднократно обещанные реформы — исключительно на словах, в период безответственных предвыборных обещаний. Старшим братьям по ЕС в постсоветских странах не нужны производители — только потребители. В настоящее время в нашей Краславе работают три швейных предприятия, и кадровой проблемы, с которой столкнулось ООО “IV plus”, со временем не избежать также другим. И это в то время, когда латвийская молодежь продолжает массово покидать родину, чтобы пополнять социальные бюджеты чужих стран. Как достучаться до господ у власти, превратившихся в сеятелей опасных семян этнической неприязни? Бизнес на человеческих слабостях — самый преступный, только чего не сделаешь ради сытой жизни у руля госуправления.

Горько это осознавать, но город наш… уехал, и Краслава продолжает терять людей в расцвете сил и лет. А коль процессы спасения страны не идут сверху, то вся надежда на предпринимателей от Бога, к которым с полным основанием отношу Ирену Войцехович. Глобальная экономика вовлекла в свои сети не только крупные корпорации. Как это ни странно, но ткани в Краславу поступают из Сингапура, Пакистана, Норвегии. Однако и на другом конце планеты по причине природных катаклизмов случаются перебои с поставками, что отражается на производственном ритме предприятия на Студенческой.

В Литве продолжается выпуск льняных тканей, а в Латвии азарт преступной разрухи не пощадил и текстильную промышленность. Потерянные годы, упущенные возможности… Менеджер по призванию в интересах фирмы выезжает по коммерческим делам в Норвегию, Германию, Эстонию, Литву, Китай, где явно ощущается государственная поддержка бизнеса. В мощной индустриальной основе — залог выживания и процветания каждой страны, чего никак не могут понять в Латвии. Наши госуправленцы до такой степени увлечены политикой, что не остается времени заниматься делом. Отсюда и несовершенство законов, и система налогов, противоречащая здравому смыслу, никак не стимулирующая малый и средний бизнес. Избиратели сами позволили сделать себя безработными.

Обмениваясь мнениями, мы прошлись по самым болевым точкам. Штатные получатели социальной помощи — не выход из критической ситуации. Люди навсегда отвыкают от труда, предпочитая жалкий минимум европодачек. Латвийские вузы продолжают штамповать юристов, менеджеров, специалистов по связям с общественностью, а где взять инженера, технолога, мастера на производство? Как остановить поток отъезжающих? Моя собеседница рассказала, как некоторые ее швеи пытались искать фортуну в других странах, но возвращались разочарованные и с убеждением, что жить надо до-ма. В Англии и Ирландии заработки на порядок выше, но и значительно дороже траты на проживание. Все относительно…

Трудовой коллектив швейной фирмы на Студенческой сложился, приработался, сроднился. Как в большой семье, здесь не остаются без внимания дни рождения, бывают совместные праздники. Оплата труда — сдельная, по краславским меркам очень даже неплохая. Нормированный рабочий день, оплачиваемые отпуска, карьерный рост. И реальная перспектива расширения производства, что в интересах фирмы и города. Кстати, дума готова помочь предоставлением в аренду производственных помещений.

“У Краславы есть будущее?” — мой последний вопрос Ирене.

“Должно быть! — уверенно отвечает бизнеследи. — Кризисные проблемы переживают все страны, а мы обязаны думать о благе своей Латвии. Святое понятие родина обязывает. Краслава — наша колыбель, нам самим город не только спасать, но и развивать, украшать. Так будет, я в это верю! Чтобы вернулись люди, надо развивать производства. Другого пути нет”.

Алексей ГОНЧАРОВ.