Янина: “Своей профессией очень дорожу!”

Он может быть специалистом, сотрудником общества, музея, культурного заведения, учителем. В Калниешах таким человеком является сельский консультант Янина Аузиня — знающий, отличный специалист.

Первая характеристика, которую мне довелось услышать в Калниешах, звучала весьма интригующе: “Про скот Янина знает все, даже такую мелочь, на какой колхозной ферме стояла корова, “дочка” которой сегодня обитает у того и или иного хозяина. Она вхожа в каждый дом, помогает решать множество вопросов — чтобы человеку лишний раз не идти на почту или в банк, сама доставляет ему послания. Отзывчивая, общительная, всегда открыта для людей, с которыми работает”.

Родилась Янина в Большой Индрице. Училась в местной начальной школе, там и окончила три класса. Затем поступила в Тискадскую школу-интернат Резекненского района, а получив основное образование, отправилась в Малтский совхоз-техникум, откуда спустя три с половиной года вышла зоотехником.

“Наша семья многодетная — три мальчика и четыре девочки, — рассказывает Янина. — Родителям нелегко было выучить всех, поэтому отдали меня в школу-интернат, где за государственный счет кормили, одевали. Правда, дом видела редко, только на каникулы. Отец пас и доил колхозных коров, мама тоже работала дояркой. По-видимому, это и обусловило выбор профессии: в свободное от учебы время мы, дети, шли на помощь матери. Помню, все доярки меня наставляли: “Тебе надо учиться на зоотехника!” Окончив восемь классов, ни о чем другом уже не думала — настолько глубоко засела в голове будущая профессия.

Окончив Малтский совхоз-техникум, прибыла в колхоз “Даугава”: 1 марта 1980 года покинула техникум, а 5-го уже приступила к работе, хотя месяц еще могла отсиживаться дома. Просто попросили выйти раньше, поскольку прежний специалист уходила на пенсию”.

Даже несмотря на приближение Международного женского дня, цветы Янине никто не преподнес: в те времена еще не принято было оказывать почести начинающим специалистам в первый рабочий день. Янина проработала зоотехником вплоть до развала колхозов — 1992 года. Пришлось идти на “биржу”. Пара лет безработицы, а в 1994-м ее назначили животноводом-контролером, позже — сельским консультантом, кем она трудится по сей день. Янина, однозначно, делает больше, нежели положено по штату, причем вовсе не потому, что боится за свое место. Удастся ли с этой должности выйти на пенсию, сегодня ей не скажет никто: все зависит от того, что решит большая и малая власть, за кого проголосуют жители села, если со временем это вообще будет кому делать… Сегодня же Янина трудится не жалея сил: однажды сделав правильный выбор, она просто не умеет работать спустя рукава. Невзирая ни на какие трудности.

“Больше нагрузка как раз зимой, особенно в самые снежные месяцы, когда дорого и трудно передвигаться — январе, феврале, марте, — продолжает моя собеседница. — Езжу на собственной машине, водителем “служит” муж Николай — по профессии тракторист, ныне безработный. За извоз ему, разумеется, никто не платит. На месяц отпускают 15 литров горючего, чего явно не хватает и приходится покупать за свой счет. Чем я занимаюсь? Заполняю декларации, собираю и отправлю на анализ образцы молока, помогаю при сдаче скота, оформляю документы на субсидии. Чтобы получить ушные метки, владелец обязан заполнить заявку — здесь также не обходится без моей помощи. Затем вставляю метки в уши коров, телят, овец, свиней. Номера из Краславы привожу сама, чтобы человек не тратил время на дорогу. Возможно, кому-то кажется, что пробивать ухо животного жестоко, но ведь кто-то должен этим заниматься. Пользуюсь специальным пистолетом — скотинка даже не успевает сообразить, что с ней делают, тряхнет головой, и все. Своего офиса нет, восемь часов в неделю принимаю в волостной управе. Ухо животного туда не принесешь: волей-неволей надо ехать к хозяину, идти в хлев. Чтобы успеть повсюду, требуется транспорт. Хорошо, что супруг поддерживает. Приходится много и систематически учиться, посещать курсы. Консультантам выдают сертификат сроком на пять лет”.

Выходные дни для Янины — понятие относительное. По субботам и воскресеньям можно сидеть дома, но она не умеет отказывать, если нужна консультация или иная помощь. Всякое бывает: за восемь часов человек не нашел времени прийти на прием в волость, а после работы стучится в дверь Янининого дома. Не прогонишь ведь, надо выслушать, сделать, что требуется.

Янина никогда не устраивает выволочек, а если и сердится, то держит это в себе: “Стараюсь все делать добросовестно, по закону. Бывает, что кому-то это не по нраву, и человек рассыпается в ругани, упреках. Становится больно, но стараюсь не показывать обиды. В следующий раз все сделаю так же, по совести. Работа несовместима со злостью: как бы сильно человек не нравился, какую бы обиду он тебе не нанес, негоже срываться на месть!”

Дети Янины и Николая уже взрослые. Ни дочь, ни сын не боятся деревенской работы, тем не менее, по стопам родителей не пошли, выбрав свою дорогу. Татьяна замужем, уже растит дочь. Работала продавцом, теперь семья выехала из страны. Сергей окончил Дагдское ремесленное училище, выучился на печника-плиточника, имеет права тракториста и шофера. На работу устроился недавно, до этого присматривал за маленьким сыном, пока мама малыша учится в Даугавпилсском медучилище.

Сапожник без сапог — это точно не про Янину. В хлеву пять коров. Раньше, когда помогали дочь и сын, держали даже семерых. Вдвоем с таким стадом уп-равляться трудно, тем более что пастбища за три с половиной километра и перегонять скот с места на место несподручно. Хлев небольшой, свиньям места не нашлось, да и стандарт запрещает содержать этих животных вместе. Выбор в пользу коров не случаен.

“Что бы ни говорили, а с коровами без хлеба не останешься, — считает Янина. — Хлопот, конечно, много, но посмотрите вокруг: люди живут только за счет молока, другого дохода у них нет. Молодежи в наших краях, считай, не осталось, скот держат те, кому около 50 и больше. Величина стада зависит от возраста, состояния здоровья, силы. Логично, что с годами скота все меньше. Те немногие, кто помоложе, скот не держат. Когда “биржа” платила 100 латов, им это и вовсе было невыгодно: за свои же мозоли надо заплатить государству налог с молока, мяса. Куда проще тихо-мирно жить на пособие”.

Янина не скрывает, что при советской власти ей работалось легче: меньше документации, меньше ответственности, а главное — люди были добрее. Теперь народ ожесточился: куда ни повернись, повсюду плати, плати, и это оставляет тяжкий осадок. А раздражение требует выхода и время от времени выплескивается наружу.

“Помню 1998 год, когда мы начинали регистрировать хлева, — рассказывает Янина. — Прихожу на усадьбу, спрашиваю, хотят ли хозяева регистрироваться. Иные набрасывались: мол, кому это нужно? Однако разобравшись что к чему, приносили извинения и просили сделать все так, как полагается. Ничего не поделаешь, такая у меня работа, иногда приходится терпеть. В том числе, от собак: не повсюду они на привязи, так и норовят цапнуть за ногу. Несмотря ни на что — работа приносит мне радость, я очень дорожу своей профессией. Всегда среди людей, всегда довольна, сделав доброе дело другому человеку”.

Юрис РОГА.