Крестьянство как призвание

Бизнес семья начала еще до большого развала, фактически с белого листа, и свыше двух десятков лет производит высококачественное молоко.

“На тот момент мы не имели ничего, все построил своими руками, — вспоминает Иван. — Образно говоря, успели вскочить в последний вагон, когда крестьяне еще получали сколько-нибудь весомую помощь от государства. Я хорошо знал, на что иду, ведь на земле трудились мои предки, и отчетливо понимал, что обратного пути у меня нет. Не все шло гладко: за эти двадцать лет не раз попадали в ситуации, когда, сложа головы вместе, крепко задумывались над тем, как не утонуть. За годы постоянного хозяйствования изменилось многое. Главное благо, по-моему, заключается в том, что Латвия вступила в Европейский союз и смогла заручиться его поддержкой. Полагаю, что это и спасло латвийское крестьянство. Останься мы один на один с государством, не знаю, как в других регионах, но в нашем районе крестьян уж точно не осталось бы. Вся кормозаготовительная техника приобретена исключительно за счет европейских средств. Сено как таковое не припасаю, сворачиваю зеленую массу в рулоны под пленкой. Разработал собственную технологию: зеленка качественная, и коровы едят ее очень охотно, ничуть не хуже, чем высококачественную сухую траву. За свои деньги построил коровник, а вся “начинка” приобретена благодаря европейским проектам. Подавал их часто, причем все проходили. Пользовался услугами Краславского бюро Латвийского центра сельских консультаций и обучения, особенно благодарен его специалисту Арии Купревич.

За два десятилетия хозяйство особо не разрослось, но и не уменьшилось, а вот технология изменилась. Придерживаюсь следующего принципа: держать столько скота, сколько могу себе позволить, делая акцент на качество. Сегодня мое хозяйство причислено к биологическим, в стаде 12 дойных коров — как “иностранки”, так и наша латвийская бурая. Она лучше приспособлена к местным условиям, однако трудно покрывается. В свою очередь, за “чужеземками” надо более тщательно ухаживать. Для собственных нужд держу свиней. Зерно сею только на фураж — зимой скоту нужна мука”.

Дочь Масляковых, Светлана, замужем, живет в Краславе, внучки Ирина и Алина учатся соответственно в 11-м и 10-м классе. По словам Ивана, дети имеют к хозяйству самое непосредственное отношение. Раньше ведь техники было не так много, все делали вручную. Об электропастухах даже не мечтали. Взрослые доили коров, а внучки гоняли к пруду на водопой. Однако забить кол в силу юного возраста еще не могли. Поскольку коровы спокойные, девочки быстро научились их доить. Помогали с первых школьных дней, в свободное от учебы время делают это и теперь. Приходят на выручку также дочь и зять.

Невзирая на успешное хозяйствование, горькой крестьянской доли Иван не желает ни дочери и ее мужу, ни внучкам. По его словам, с пониманием отнесется к тому, если кто-то примет решение уехать за границу. Только вот найти замену будет нелегко.

“Помощник мне остро необходим, однако не могу отыскать человека, на которого можно положиться, — продолжает крестьянин. — Люди пьют по-черному. А на безответственного работника скот не оставишь, ведь это живые существа. Ну, взял кого-то, вроде все хорошо, но… до первой зарплаты. Потом днями не показывается. Поэтому полагаюсь исключительно на своих — жену, дочь, зятя и внучек. Сообща работаем, вместе празднуем. Собираемся обычно у нас: дом большой, места много.

Однозначно не желаю детям своей судьбы, пусть их жизнь будет легче. Не каждому такая работа по силам. Я не говорю, что дочь с зятем ее не одолели бы, но это очень и очень нелегко. Мне исполнилось 68, пора бы сворачивать хозяйство, только рука не поднимается на то, что сам построил. Пока есть силы, буду трудиться”.

К работе Иван приучен сызмальства. Его детство выпало на послевоенную пору. Тогда никого специально не учили, все происходило как бы само по себе. Помогал отцу, потихоньку втянулся, и сельский уклад стал нормой жизни. Богачами не считались, но и не бедствовали, так как усердно трудились. В некотором роде повезло и в том, что в округе не было партизан. Как говорит Иван, эти люди становились настоящим бедствием для окрестных крестьян — неважно, сторонниками какой власти они были и за что боролись. Скажем, подалось в лес десять человек, и каждый из них нуждается в еде. А где ее взять, как не у местных крестьян? С точки зрения Ивана, большой пользы от партизанщины в войну не было, люди же от них настрадались. Даже убегали, куда глаза глядят, лишь бы подальше от партизанских лагерей. Однако война Ивана все равно настигла. Его призвали в армию на полгода раньше, чем следовало, и время службы совпало с Карибским кризисом. Окончил в Москве спецшколу, был направлен в воздушнодесантную дивизию в Фергане, затем оказался в Сирии. Участвовал в боевых действиях. Тактика опиралась на внезапность, если бой затягивался хотя бы на минут десять, у группы не было никаких шансов остаться в живых. Плечом к плечу с Иваном служили молодые люди разных национальностей, и о своих боевых товарищах он сохранил наилучшие воспоминания. Такие вот дела.

Школьные годы Ивана начались со второго класса, куда пришел шестилетним. У родителей квартировали две учительницы — по математике и литературе. Они и “натаскали” Ивана так, что до 4-го класса в школе ему практически делать было нечего. Роман Льва Толстого “Война и мир” прочел, будучи еще второклассником. Хотя половину прочитанного не понял, но терпения осилить книгу до конца хватило. В 13 лет начал работать на машинно-тракторной станции прицепщиком. Судьбе было угодно, что отчий дом он покинул в подростковом возрасте: пятнадцатилетним отправился на целину, а через 7 лет вернулся взрослым парнем. Даже сегодня не может понять, как отец тогда решился написать нужную справку. Наверное, сильно верил в сына. Доводилось жить и в большом городе, и в маленьком, до тонкостей освоил две специальности — тракториста и машиниста башенного крана. Однако города его не прельщали: даже вернувшись в Краславу и поступив на работу в “Агрохимию”, ощущал дискомфорт. Ведь призвание Ивана — работать на земле.

“Не возьму в толк, что стало с народом? — недоумевает крестьянин, на дух не переносящий халатности в работе. — Выросло целое поколение с психологией потребителя, с нежеланием учиться. Не спорю, пособия нужны, но платить их следует за реальную работу, причем тем, кто в этом действительно нуждается. Ведь есть у нас трудяги, в силу разных обстоятельств едва сводящие концы с концами, однако живущие хуже тех, кто пьет. Просто они не решаются, ударив кулаком по столу, требовать, в свою очередь, лодыри и пьяницы не стесняются заявиться к тебе домой, клянча еду или деньги. А где же ваша коровка? Пропита!

По нашей земле проходит дорога самоуправления. Волость отрядила одну из женщин вырубать кусты. Прошло месяца два, а воз и ныне там. Знай себе, бегает за водкой. Я же привык к порядку во всем, и хотя это не входит в мои обязанности, вырубил кусты, убрал пни, чтобы затем можно было содержать эти 300 метров механизированно. Всего-то и осталось, что собрать да сжечь сучья. Но и на это она не способна, хотя деньги получает. Думал, дойдет до человека, да где там! Обращался даже к специалистам самоуправления. Заявил, что просто так это дело не оставлю, пойду в редакцию, социальную службу. Конечно, так называемых “столатовиков” немало, и к каждому надзирателя не приставишь. Но никогда не пойму, почему эти деньги государство не отдает предпринимателям, крестьянам. Уж они-то за невыполненную работу не заплатят, они либо заставят, либо научат трудиться. Не работаешь — денег не получишь. Теперь же фактически платят всем по очереди, без разбору, не беря во внимание результаты. А ведь это наши налоги, с уплатой которых, например, я никогда не запаздываю. Так почему же они уходят на содержание лодырей и выпивох?! Если будем продолжать в таком же духе, рано или поздно придется завозить рабочую силу извне, наша просто деградирует. Болит сердце при виде такого. Вопрос надо решать кардинально, все об этом знают, однако воз и ныне там. Народ пьет и опускается. Ладно, многих к нормальной жизни уже не вернуть, а вот детей, внуков искренне жаль, ведь у них формируется убеждение сродни родительскому: авось, придет добрый дядя и все даст!”

Юрис РОГА.