Веселый свариньский гармонист

Родился Язеп 2 декабря 1935 года, был одним из двойняшек. Брат, к сожалению, умер во время родов. Родители жили в Нейкшанах Свариньской волости. Семья была большая: Стефания, Нина, Анна, Валя, Антон и сам Язеп. В живых сейчас остался лишь Язеп. Но до сих пор он не растратил ни капельки своего юношеского оптимизма.

“Другие в моем возрасте уже опираясь на две трости передвигаются. А вот я на жизнь не жалуюсь: поработаю, на гармони сыграю, частушки попою, — с улыбкой говорит Язеп. — Со службы в армии вернулся с пустыми руками, в одной лишь армейской рубашке. У родителей денег не было, одеть нечего. Устроился на работу в Саласпилсе, на гипсовый завод. Платили мало. Перебрался в Ригу, стал работать грузчиком. Но и там с зарплатой было неважно. Отправился в Калининград, утроился истопником на шаланду. Мы подплывали к заякоренному землесосу — и он чистил дно в порту. Шаланды доверху наполнялись грузом, который мы вывозили на свалку. Платили за такой труд не очень много, однако уже можно было жить и работать, ведь нас кормили, выдавали спецодежду. Случалось в городе истратить все деньги, но на корабле всегда были покормлены, имели одежду, приобретенную за счет государства. Однако спустя два с половиной года я получил телеграмму — тяжело заболела мама. Капитан не хотел отпускать, изорвал в клочья три моих заявления. Лишь с помощью юриста удалось добиться увольнения. Правда, мне не заплатили всего, что полагалось по закону. Юрист уговаривал судиться, но я не стал: где это видано, чтобы истопник с капитаном судился?! Так и уехал домой, где устроился на работу в совхоз “Восход”.

Шел второй месяц работы, когда потерял на работе один глаз и стал инвалидом третьей группы. Направили работать на склад, однако он оказался запертым. Рядом работала дисковая пила, какой-то мужичок распиливал рейки для кровли. В молодости, ясное дело, на все хочется посмотреть, засовывал нос всюду, где можно и где нельзя. Так вот, подошел я, а у пилы не было защиты, и одна отлетевшая от нее щепка угодила мне прямо в глаз. Потерял сознание, меня перенесли к медсестре, которая наложила вату, перевязала, после чего в крытом грузовике доставили в Дагдскую больницу. Легкового транспорта в то время не было. Само собой, глазного врача в Дагде нет, как, впрочем, и “скорой”. Доктор осмотрел меня, и затем на том же грузовике отвезли в Даугавпилсскую больницу. И уже здесь врач сказал, что глаз спасти не удастся и поинтересовался, согласен ли я на операцию. А что мне оставалось делать? Был молодым, пришлось согласиться — и на операцию, и на протез. Спустя неделю был дома, продолжил работать в совхозе, где трудился до самой старости. Начинал в поле, затем 25 лет — на Лоцской племенной ферме. Передовиком не был, тем не менее, трудился честно и усердно, зарабатывал благодарности, денежные премии. На ферме работала и моя жена София”.

А познакомиться молодым помогла… гармонь. Играть Язепа научил брат Антон, который был старше на два года и работал завклубом в Гризанах. Причем, если Язеп играл только на гармошках, то его брат владел также скрипкой, баяном. Как-никак, ему были доступны народные инструменты, поэтому и мог себе позволить. Ведь далеко не каждый в те годы покупал инструменты, даже обычную гармошку.

По словам Язепа, музыканты в те времена были в большой цене. Когда играл на вечеринках, одна девушка присаживалась с одной стороны, другая — со второй, время от времени толкая в бок локтем. Поэтому с выбором жены проблем не существовало. Ему понравилась девушка из Белоруссии, работавшая дояркой в соседнем колхозе.

А еще навыки музыканта пригодились Язепу во время армейской службы в Мурманске. С большим азартом он рассказал о случае, когда ему во время службы случилось побывать в командировке в селе Каменка Архангельской области. Там работал лесоперерабатывающий завод, где трудились завербованные девушки со всей Балтии. И вот, как только у какой-нибудь из них случался день рожденья, тут же к нему заявлялась целая делегация: “Юзенька, надо что-нибудь исполнить!” Язеп, само собой, не отказывал, да вот отпустит ли командир? Но, поскольку он знал, где живут девушки, решил однажды отправиться туда не отпрашиваясь, по-тихому.

“Обратно, на место службы, меня провожали: одна девушка держала под одну руку, другая — под другую, — вспоминает Язеп. — Командир роты поблагодарил их за то, что привели солдата, а старшине приказал либо отправить меня спать, либо запереть. Старшина выбрал второй вариант. Пока было тепло, я спал, а когда проснулся, по балкам сруба добрался до люка, выбил крышку — и оказался в своей палатке. Утром звучит команда “Подъем!” и вопрос: “А кто вас выпустил?” Я отвечаю: “Замерз, сам выбрался”. За что получил дополнительное наказание”.

В основном Язеп играл на вечеринках, реже — на свадьбах и прочих торжествах. За свою жизнь выучил бессчетное количество частушек, которые может теперь петь часами напролет. Недавно приобрел запись с частушками на латгальском языке, однако они показались ему чересчур грубыми. Кроме того, он выучил некоторые старинные песни — сюжетные и длинные. Времена вечеринок закончились где-то в середине 70-х, когда в поселках стали строить сельские клубы, а молодежь начала уезжать из деревень. Но прошло некоторое время — и Язеп вновь стал востребованным музыкантом: на вечерах пенсионеров, праздниках гармонистов. В прошлом году он продал свою старую белорусскую гармошку, а вместо нее купил другую — пусть не новую, зато хорошую, а главное, более сподручную, называется “Маричка”. Предыдущий инструмент был тяжелый и высокий, после недавно перенесенной операции играть на ней было сложно. А “Маричка” небольшая, можно положить на колено и играть. К тому же она более голосистая, и самому музыканту больше нравится. Язеп: “Пока меня приглашают играть и пока есть на это силы — буду продолжать. Что бы было, если б сидел на печи и сетовал на жизнь? Уже давно бы ходил с помощью двух тростей!”

И он прав. Несмотря на перенесенную операцию, Язеп находится в хорошем тонусе и довольно силен для своих лет. Он держит корову и лошадь. Причем лошадка у него уже седьмая по счету: одна машин боялась, другая в плуг не хотела впрягаться. А Язеп, между тем, до сих пор пашет именно таким дедовским способом. Он сам точит косу, которой затем обкашивает двор и ближайшие окрестности. Недалеко находится государственный лес, и если перестать регулярно обкашивать, змеи будут тут как тут, а этого Язепу не нужно. Опыт сельской работы он получал с девяти лет, когда отправлялся к хозяевам батрачить. Ведь семья у них была большая, отец умер рано, когда Язепу только исполнилось четыре года. А раньше ни пенсий, ни другой поддержки не было. Матери приходилось как-то кормить и одевать всех детей. И вот, когда немного подрос, Язеп стал пасти скот — за три пуда зерна (один пуд — 16 кг). Еле-еле мешок выходил. Но больше детям за работу никто не платил. Мама Язепа не только ловко справлялась с серпом, но бралась и за другую работу, ткала, сама шила одежду. Ее станок сегодня служит женщи-нам, занимающимся ткачеством в свариньских мастерских.

Во время этого интервью Язеп подарил свариньским краеведам народный музыкальный инструмент, который он получил, принимая участие в организованном Даугавпилсской краевой думой мероприятии “Vabaļa 2011”. А настоящий звездный час случился у Язепа в минувшем году, на ярмарке в честь Михайлова дня, проходившей в Шкяуне, куда он напросился сам.

“Как только начал играть и петь частушки — так не мог закончить, — утверждает Эрна Шляхота. — Шкяунская публика была поражена, и ни один другой коллектив не заслужил такого шквала аплодисментов. Говорю: ”Заканчивай, ведь и остальным выступать нужно”. Но где там? Он продолжает играть, зрители — аплодировать”.

Язеп — такой общительный и отзывчивый человек, что, кажется, такого просто невозможно обидеть. Ему нечего делить с другими гармонистами. Он с радостью отзывается на приглашения подыграть дагдским музыкантам из коллектива “Brōļi latgalīši”. А еще он умеет удивлять. На новогоднем празднике, во время своего выступления, он сказал: “А сейчас я исполню африканские частушки!” Частушки — и вдруг африканские? Разве не удивительно? А какие у них частушки, у африканцев-то? Но вот Язеп взбирается на сцену и поет… всем известные частушки. Его шутка попала прямо в цель, когда прозвучали слова: “Доллары — они и в Африке доллары. Частушки — и в Африке частушки”. Вот такой он — гармонист из Свариней!

Юрис РОГА.