Чтобы все стали своими, потребуются годы

Что сделано, что предстоит сделать, какие выводы напрашиваются — об этом и многом другом в интервью с председателем Аглонской краевой думы Игорем Рещенко.

— Прежний глава края Андрис Бадунс однажды высказался, что Аглонский край накопил огромную задолженность — миллион латов. Справляетесь ли с платежами? И как вообще оцениваете финансовое состояние края?

— Общее положение, полагаю, нигде не блещет. Довольны уже тем, что в этом году удалось избежать “безработного” дня для думских специалистов. В прошлом такой день был: люди не работали и, соответственно, не получали зарплаты. Долги же надо возвращать. Когда формировался край, задолженность действительно приближалась к миллиону, но мы постепенно рассчитываемся, так что все в порядке. Общий долг на сегодняшний день составляет примерно 10,5% совокупного бюджета, в то время как закон допускает 20% (к слову, бюджет насчитывает 2,5 миллиона латов). Однако дело в том, что образуются новые долги, связанные с реализацией проектов. А это увеличивает общую сумму обязательств. Солидных вложений требует наведение порядка в водоснабжении. Вскоре завершится первая очередь проекта в Аглоне, готовимся ко второй. Заканчиваются работы в Кастулине, но начинаются в Шкельтове. Готовим техническую документацию для поселка Граверы. Все проекты — крупные, с бюджетом около 300 тысяч латов каждый. Что до Аглоны, то таких денег потребует каждая из трех очередей.

— По численности населения Аглонский край небольшой. Это как-то затрудняет или, наоборот, облегчает работу?

— Чем больше людей, тем лучше для края в плане финансов. С другой стороны, больше безработных — больше претендентов на пособия, которых и без того немало. Так что однозначного ответа на ваш вопрос дать не могу. Сколько людей есть, с таким количеством и надо работать. Каждый из них нуждается в хорошей дороге, отлаженном водоснабжении и других благах.

— Образовались ли после создания края новые рабочие места?

— Немного. В Аглоне вряд ли когда-либо появится производство с сотней и более работающих — наш край отнюдь не промышленный. А вот полотенца в Яунаглоне выпускают, как делали это еще до образования края. У предпринимателей была задумка построить своим рабочим коттеджи. Недавно проезжал там — домики стоят! Так что жизнь в крае течет, хотя значительный потенциал еще не использован. Аглонский край гордится 2,5 тысячами гектаров водоемов. Это наши реки и озера, из которых пользу пока не извлекаем. Правда, в некоторой степени это делают поставщики туристических услуг, но в области рыбного хозяйства пока полный штиль. В настоящее время разрабатываются планы хозяйственного содержания четырех озер, для двух они уже имеются. Постараемся направить работу в выгодное для края русло. Если получится, запустим мальков. Одна частная структура интересуется возможностью развертывания серьезного рыбоводства — с рыбопитомником и хозяйственной деятельностью на озерах. Это может стать совершенно новой для края сферой деятельности.

— И кто этим будет заниматься? Примете нового специалиста?

— В настоящее время в нашей социальной службе трудится Петерис Раткевич из Скайстской волости. Рыбное хозяйство для него — кровное дело. Параллельно основной работе он уже сегодня продвигает эти проекты. Если все получится, дело будет продолжено, и специалиста непременно оставим. Причем в будущем это, не исключено, даст новые рабочие места. Пока изучаем вопрос, которая из моделей нам больше подходит. Так или иначе, но возможность не упустим.

Что до сельскохозяйственной отрасли, то сильнее, чем где-либо, она развита в Кастулинской волости, где работают три крупных, развивающихся крестьянских хозяйства. Есть производство в Граверах и Шкельтове, хотя и не столь объемное. В Аглоне выраженных крестьянских хозяйств нет, однако и здесь люди пашут землю и держат скот. С другой стороны, Аглона позиционирована на туризм, хотя в чистом виде он не существует ни здесь, ни в других уголках края. Параллельно туризму все занимаются чем-то другим — чтобы выжить. Чаще рука об руку с туризмом идет сельское хозяйство, тем более что гостиничного бизнеса у нас нет. Небольшим исключением является разве что база “Аглонские Цакулы”, расположенная у живописного озера Циришу на окраине поселка Аглона. Но и ее хозяева дополнительно держат магазин стройматериалов.

— Как на практике выражается заинтересованность края в развитии производства и туризма?

— Образован краевой центр поддержки предпринимательства, где активно трудится Инара Гражуле. Она разрабатывает множество проектов, и уже получена хорошая новость: первую проверку прошел проект центра ремесленничества на месте старого рынка. Если удастся довести его до конца, автоматически решится вопрос места для показа и продажи продукции наших крестьян и ремесленников, а также проведения семинаров. Проект не из мелких, долговые обязательства снова возрастут, но и на месте стоять мы не можем.

— Тем не менее, молодежь покидает край, как, впрочем, и другие места Латвии.

— К сожалению, это так. Однако мы пытаемся делать все возможное. Например, если краю требуется работник, то стараемся принять своего, в первую очередь, молодежь. Возлагаем надежды на Средне-Латгальский центр компетенции, который планируется создать на базе Яунаглонского ремесленного училища. Разумеется, все зависит от министерства, тем не менее, эффект наверняка был бы положительным, ведь часть молодых осталась бы в крае.

— Есть дети — есть школы, и наоборот…

— Исходя из сегодняшней ситуации, продолжат работу все учебные заведения. Наиболее проблематичная школа — Граверская, где всего 33 учащихся. В будущем году ожидается столько же, плюс-минус один. Помощь школе оказывает Латвийская православная церковь: большое спасибо отцу Александру за ежемесячные пожертвования. Без них пришлось бы трудно, ведь финансирование распределено по числу учащихся, и ситуация в Граверах просто трагическая. Но благодаря поддержке церкви учебное заведение сущест- вует. Впрочем, и педагогический коллектив не бездействует. В прошлом году там реализовали проект фонда Сороса, что также стало поддержкой для учителей. Думаю, будут и другие, ведь без этого нельзя. Мы отпускаем средства по количеству учащихся, и все упирается в то, согласен ли учитель работать за причитающуюся ему зарплату. Если он хочет остаться в своей школе, а не уезжать из страны, то должен подумать о дополнительном доходе. При министерском финансировании коллективам малых школ выжить нереально.

В Шкельтове и Кастулине около 60 школьников. Тоже ничего выдающегося, но работать можно. В Аглоне два средних учебных заведения: в школе-интернате около 140 детей, в средней — примерно 190. Первое из них содержится как бы за государственной счет, но на такие деньги не прожить, и в этом году мы отпустили учебному заведению примерно 18000 латов на хозяйственные нужды. Своего интерната у них нет, арендуют у ремесленного училища.

— Ему вы тоже помогаете?

— Это учебное заведение находится на самофинансировании, и существует на деньги государства и свои собственные.

— Если останутся все школы, то и ремонтировать летом будете каждую — или только перспективные?

— Хотя бы небольшой косметический ремонт требуется во всех сельских школах. К счастью, ни в одной не текут крыши либо имеются иные серьезные проблемы. Наши школы, конечно, не идеальны, однако учиться в них можно.

— Вскоре после образования края в трех волостях — Кастулинской, Граверской и Шкельтовской — послышался ропот недовольства: мол, а надо ли было уходить из района и создавать новый край?

— Лично я никого не подталкиваю к тому, чтобы уйти или остаться.

— Но ведь и недовольства не отрицаете?

— Оно существует не только у нас. Не везде стоит вопрос о выходе, речь идет о том, что кое-что надо было сделать иначе. Не стану утверждать, что все идеально и у нас, только негоже ломать то, что уже построено. Люди должны понять, что центр находится в Аглоне, и принять это. Стараемся проводить общие мероприятия, с участием всех волостей. Наш культурный центр — объединяющее учреждение, фактически единственное в этом пла-не. Но вот его руководитель отнюдь не главное лицо, которому все обязаны подчиняться, а всего лишь координатор.

— Хорошо, сформулирую вопрос по-другому: аглонцы вас приняли? Нет, наоборот: вы приняли аглонцев? По сути, это они должны благодарить три краславских волости за то, что край вообще стал возможным. Дождались ли вы от них признательности?

— Что правда, то правда: без этих трех волостей Аглона была бы частью чего-то и уж наверняка не стала бы центром ни Прейльского, ни Риебиньского края. Что до “спасибо”, то его мы услышим спустя годы, когда люди почувствуют конкретные материальные блага. Кстати, исторически Аглона, Граверы и часть Кастулины имели центр в Капинях, так что в некотором роде мы вернулись к довоенным границам.

— Правда ли, что на заседаниях Аглонской думы, в отличие от Краславы и Дагды, ведутся весьма колкие дискуссии?

— Да. Но не потому, что объединились четыре волости. Стиль складывался годами, и край унаследовал традицию. Здесь всегда так работали. Да и в самой Аглоне бытуют диаметрально противоположные мнения.

— Оправдывает ли себя подобная резкость? Или только мешает нормально работать?

— С одной стороны, можно лишь приветствовать другое мнение, иное видение проблемы. Группа одинаково мыслящих людей вряд ли сделает все правильно. Если есть иное мнение да еще удается прийти к общему знаменателю, решение наверняка окажется более выверенным. А вот стиль подачи своего мнения — в качестве упрека — не самый лучший. Если бы тон был более конструктивным, работалось бы легче, да и эффект был бы сильнее. В любом случае, к другим мнениям следует прислушаться и выбрать наиболее оптимальное. Дружно поднимать руки “за” тоже не лучший способ и зачастую приводит к печальному финалу. Я знаю, что меня постоянно контролируют. Принцип сам по себе хорош, а вот методы — вопрос спорный.

— Что Вы хотите сказать жителям?

— Главное — сообща трудиться на благо края и ощущать его своим. Я не думаю, что спустя год или два люди будут называть себя аглонцами. Но со временем на вопрос о месте жительства они наверняка ответят: “В Аглонском крае!” Надеюсь, в дальнейшем жители будут реже оглядываться назад, хотя многое зависит от развития ситуации в стране. Один отдельно взятый, к тому же финансируемый государством край не может жить лучше, чем остальная Латвия. Мы сами должны формировать среду, чтобы у людей была работа, а еще лучше — свой бизнес. В идеале на 1000 человек населения полагается 40 предпринимателей. У нас их значительно меньше.

— Вы вот упомянули слово “среда”, и на ум пришел давний вопрос ваших жителей: почему в Аглонском крае нет программы или концепции, которая реализуется, например, в Дагде, и итогом которой становится ежемесячное сокращение числа развалин?

— Да, подобная концепция у нас, увы, отсутствует. После одной заметки в “Эзерземе” я попросил руководителей волостей изучить ситуацию. На каждой территории, безусловно, имеются “объекты”, подлежащие сносу. Однако существует проблема. Это частная собственность и повлиять на владельца не в моих силах. Тем не менее, опыт дагдчан меня заинтересовал, и я непременно спрошу у коллеги Стикута, как они этого добиваются. У нас есть огромное желание привести в порядок туристическую среду края. Увы, многое упирается в финансы. Не исключаю, что придется делать тяжелый выбор — скажем, между функционированием школы и снесением развалин.

— Спасибо за интервью!

Юрис РОГА.