Жизнь долгая, красивая

Тогда же в Шустах побывал у них и автор этой публикации, повествующей о жизненном пути пары.

“Гадай, я заплачу!”

“История будет долгой, — сходу предупредила меня Вероника. — Родом я из Паулиней, из большой семьи. Когда умер отец, мне было только одиннадцать. Раньше в этом доме жил дядюшка — мамин брат. Будучи человеком одиноким и желая помочь овдовевшей сестре, он предложил взять меня в качестве приемной дочери, тем более что своих детей у дяди не было. Так в тринадцать лет я оказалась в доме, где живу до сих пор. Кроме прочего, дядюшка пообещал по достижении совершеннолетия переписать на меня и дом, и остальное имущество. Однако в 17 лет я осталась здесь одна: 9 мая 1945 года дяди не стало. Пришлось самой и хлеб сеять, и остальные полевые работы выполнять. Было нелегко, но я справилась. В августе на Дагдское заготзерно следовало сдать полагающуюся государству норму: пять мешков в телегу, и в путь — лошадка тогда была главным помощником. В Дагде мне встретился Александр. С виду я его знала, но лично знакомы не были. Поговорили о том, о сем, а сразу после этого ко мне подошла цыганка и предложила погадать. Я отказалась, сославшись на то, что, мол, платить нечем. Но тут вмешался Александр: “Гадай, я заплачу!” А сам не уходит, слушает. Знаете, я сроду не верила цыганкам, но когда она стала рассказывать мне о моей же жизни, не знала, что и думать… Что до будущего, то оно звучало как анекдот: мол, не думай, что ты слишком молода для замужества, и года не пройдет, как это случится. У тебя родится много детей, но жить будешь хорошо — муж позаботится и о тебе, и о детях. Вместе проживете много-много лет!”

Как в воду глядела…

Так и вышло. Наступила осень, пошли вечеринки, и Александр стал свататься. Отбивалась, как могла: мол, рано мне замуж, в ноябре только восемнадцать исполнится! Но он настойчиво приходил по вечерам, вел себя культурно, все уговаривал. А я сопротивлялась: “Не собираюсь замуж, хочу еще лет десять ходить на вечеринки — так же, как ты это делал аж до 28 лет!” Александру не оставалось ничего другого, как пообещать мне, что и после свадьбы десять лет будет водить, куда захочу — на танцы, вечеринки и так далее. Попросил указать дорогу к моей матери, съездил в Паулини, привез ее сюда. Маме будущий зять понравился: “Выходи, доченька, все ж легче будет!” Она знала, что говорила, у самой оба мужчины в легионе, поэтому по хозяйству билась одна. Позже мама призналась мне: “Доченька, если б тебе жилось тяжело, я до конца своих дней чувствовала бы себя виноватой, мол, сама уговорила выйти замуж…” К счастью, все у нас с мужем сладилось, позже и маму к себе взяли. Тридцать лет прожила у нас, помогала нам детей поднимать”.

Александр дополнил рассказ жены некоторыми фактами из своей жизни: “Родился и вырос недалеко — в деревне Басалыги. У родителей было два сына и две дочери, все шестеро жили под одной крышей. К тому же, брат был женат, имел двоих детей. Ну, куда тут вести жену? Решил податься в примаки. Первым долгом объехал всех прежних зазноб. Тщетно. Стал искать пару. Так и нашел Веронику”.

Сказано — сделано!

Заручившись согласием матери, молодые стали готовиться к свадьбе. Время поджимало — близился пост. А до тех пор, пока пара не распишется в сельсовете, ксендз не венчал. Формальность была улажена 2 февраля, после чего священник Букмуйжского костела назначил венчание на 15 февраля. В тот день храм был полон народу — венчались аж шесть пар! День был вьюжный, кругом сугробы, тем не менее, молодожены благополучно добрались до дома. Значит, правду говорит народная мудрость: Вероника припомнила случай, когда одна пара новобрачных по дороге домой вывалилась из саней, а спустя годы все же развелась.

Вероника: “Вернувшись, справили скромную свадьбу и в доме мужа, в Басалыгах, и у нас. Домишко был тесноватым, но хозяин значительно расширил его за счет пристройки. Жить с ним было интересно. Как и обещал, водил меня на танцы, вечеринки, хотя я давно забыла о данном им слове. Настал апрель, а с ним и Пасха. Сказала ему, что, мол, сегодня недалеко, в Патмалниеках, очередная вечеринка. Громко рассмеявшись, ответил: “Что-то не хочется. А ты иди, разрешаю!” Я растерялась — вот те новости! Раньше сам меня звал. Все объяснилось просто: “Десять лет после нашей свадьбы исполнилось 15 февраля, а сегодня уже апрель. Так что я обещание выполнил и никуда не пойду, придется тебе танцевать без меня”. Словом, не соскучишься. Но что до серьезных дел, то, не посоветовавшись друг с другом, ничего не предпринимали. Однажды секретарь сельсовета, моя хорошая подруга, говорит: мол, у тебя много детей в школу ходит, проси для них бесплатные обеды. Дома рассказала об этом мужу, а он, сердито поглядев на меня, заявил: “Коль сумел сделать детей, сумею одеть, обуть и накормить их!” Работал без отдыха. Будучи отменным столяром, брал заказы на дом. Когда дети укладывались спать, освобождал в комнате стол и делал скамейки, стулья, оконные рамы, сбрую и многое другое, лишь бы деньги в дом шли”.

Золотые руки

Александр не боялся работы сызмальства. Пас скот, в 13 лет ходил с отцом на луг, косил траву. В шестнадцать пошел на стройку, выучился на хорошего плотника. Неплохо знал деревообработку, многое из мебели в доме сделано его руками и служит до сих пор: например, табуретки 1934 года “выпуска” прочны так же, как и тогда. Недавно семья на собственной шкуре убедилась, насколько “качественно” изготовлена магазинная мебель: за несколько дней до юбилея, сорвав крепления, неожиданно вывалилась дверца покупного шкафа — прямо на голову хозяйке. В этот шкаф хозяйка заглядывает редко, а тут к юбилею потребовался отрез ткани на новый сарафан.

В Резекненской больнице наложили два шва. Оставить юбиляршу в стационаре врачу не удалось. Но и за короткий промежуток времени, пока ей оказывали медицинскую помощь, Вероника успела повеселить и удивить всех историей своей жизни. Ну, а новый сарафан к торжеству пообещала внучка.

Как многие мужчины, прошел Александр и армейскую службу. Призвали его при Карлисе Улманисе, в возрасте 22 лет: “Хорошо помню его приказ не трогать русских, когда те пересекали границу Латвии. Начинал служить в форме латвийской армии, домой вернулся в “ваньке”. Если не изменяет память, на следующий день в Букмуйжу вошли немцы…”

Одно из качеств, присущих Александру, — это высокое чувство ответственности. На протяжении 15 лет он возглавлял строительную бригаду — до тех пор, пока стройматериалом служило преимущественно дерево. После того, как его сменил кирпич, Александр сам отказался от должности: понял, что без знаний и опыта не может гарантировать надежности объекта.

“С кирпичом никогда не работал, и стал опасаться, что построенные под моим руководством сооружения однажды обвалятся”, — так мотивирует свой тогдашний поступок старик.

На пенсию он вышел как строитель, но дома не сиделось. При совхозе 12 лет проработал кузнецом, потом следил за температурным режимом на ближайшей сушилке.

Дети, внуки, правнуки

Вероника окончила шесть классов, и большую часть жизни трудилась в полеводстве, лишь десять лет перед пенсией была телятницей. Пенсию назначили неплохую — 120 рублей по тем временам были большие деньги. К тому же вышла на заслуженный отдых после 50 лет — как мать пятерых детей. Первенец Петерис был шофером и слесарем, Эмилия выучилась на повара, но почти всю жизнь проработала бухгалтером, Янис — по образованию электрик — трудился шофером, трактористом, комбайнером, Антонина и Люция стали работниками культуры, обе библиотекарши. Была еще одна дочь, но умерла в младенчестве. К сожалению, из всех детей в живых осталась только Эмилия. Зато у четы Анджанов десять внуков — три девушки и семь парней (к сожалению, один из внуков трагически погиб) и 12 правнуков (5 девочек и 7 мальчиков). Похоже, дедовские гены пересилили, несмотря на то, что у самого рождалось больше дочерей. Впрочем, четверо внуков еще не обзавелись семьями, так что результат не окончательный.

Такой вот метод воспитания

Интересно, а как Вероника с Александром отдыхали, чем увлекались? Досуга в традиционном понимании у них не было. Окончил работу в совхозе, приступай к домашней. Многие годы семья держала 2-3 коров, мелкий скот, свиней, овец, кроликов, лошадь. Вымерзший однажды сад Александр отсадил заново: “Когда жил в Басалыгах, у отца было несколько яблонь, слив. Но мы, ребятишки, все равно норовили забраться в соседний, там яблоки казались красивее, вкуснее. Вот я и решил: чтобы мои дети не лазили к соседям, надо самому сад развести. В мороз выжила только одна дичка, и я посадил три груши, 12 яблонь, сливы так и вовсе не считал”.

Несостоявшийся рыболов

Что до хобби, то с этим делом Александру вконец не везло. Мог стать путешественником, но не стал. В Минск, Ригу и Резекне катался исключительно за тем, чтобы продать мясо — надо было учить детей. У самого такой возможности не было, поэтому и прожил жизнь с одним классом. Перешел было во второй, а тут случилась болезнь, и отец забрал мальчика из школы, чтобы окончательно не подорвал здоровье. Но его случай — как раз тот, когда житейская школа перевесила классическую.

С треском провалилась и попытка стать рыболовом. В Басалыгах научиться этому негде — поблизости ни озера, ни речушки. Когда женился и перебрался к супруге, однажды в праздничный весенний денек сосед позвал на рыбалку.

“Он ловил сразу на две удочки, — вспоминает юбиляр. — Одну дал мне: мол, забрасывай. Я и бросил первый раз в жизни… поймав на крючок собственное ухо. Отказался я от этого занятия — и наутек. Затем, уже будучи на пенсии, послушался племянника, пообещавшего научить меня ловить на блесну. Толщина льда 70 сантиметров, лом не берет. Одолел только со второго захода. Рыба не ловится. Замерз, решил привезти соломы, разложить костер, чтобы согреться. Гляжу, несется со всех ног племянник: “Это что ты тут творишь!” Обругал меня, на том и закончилась моя рыбацкая карьера”.

Будем здоровы!

И все же увлечение у Александра есть — он заядлый грибник и ягодник, ходит в лес до поздней осени с собственноручными лукошками из проволоки и лозы. Шутка за шуткой, и всплыло еще одно хобби хозяина: он отменный пивовар. Причем продукция у него такого качества, что директор совхоза в свое время трижды заключал договора с белорусами, для которых Александр варил по 20 ведер пива. Не хуже получалась у него и самогоночка. Да, обладая такими талантами, можно было не на одну машину заработать…

“Не хочу машину, — отмахнулся хозяин. — С ней и до беды недалеко. Я на лошадке всю жизнь ничего, и жив-здоров…”

Главное богатство

Вступившая в разговор Вероника добавила, что оба трудились вовсе не для того, чтобы скопить на автомобиль, а чтобы помочь всем детям. К слову, ее увлечения тоже приносили выгоду. Овец держали потому, что Вероника ткала покрывала, вязала варежки, чулки, шарфы и другие изделия. Недавно связала новую кофту — в тот день она сохла после стирки. Не чуждо хозяйке также вязание крючком. Кроме того, вся округа знает ее как хозяюшку по случаю праздника ли, похорон, к тому же превосходную. Наверное, не играли здесь ни одной свадьбы, на которой она не накрывала бы столы. Готовила все — начиная от печенья и кончая мясными рулетами. В магазинах раньше было шаром покати, и хозяйки с выдумкой и сноровкой, как у Вероники, были на вес золота. Внуки и правнуки и теперь с восторгом участвуют в выпечке булочек и с аппетитом уплетают приготовленные бабулей яства всякий раз, когда гостят в Шустах.

Сегодня юбилярам уже не надо надрываться, можно позволить себе отдохнуть. Из всей живности остались три курицы, кот да собачка. Нынче избавились от овец, лет пять назад продали лошадку. О жизненном пути рассказывают старые фотографии, бережно вклеенные в альбом, и награды, в том числе медали. На двоих набралась полная банка, только кто их хранил — давали детям поиграть. Теперь в наличии только часы с гравировкой и несколько медалей — “Ветеран труда”, “Ударник 9-й пятилетки” и “Победитель социалистического соревнования” за 1976 год. Все это добро хранится в подаренной когда-то деревянной шкатулке. Главным же богатством Вероники и Александра были и остаются дети, внуки, правнуки и все добрые люди, которые не забывают про них и помогают на старости лет.

Юрис РОГА.