Без Бога — ни до порога!

Рассказать о себе, поделиться размышлениями о вере, костеле, своими впечатлениями и наблюдениями я попросил двух жительниц Шкяунской волости, активных прихожанок Ландскоронского костела. Ванда Рутковская и Янина Скрипченок даже представить себя не могут без веры в Господа, без регулярного посещения костела. Даже при советской власти, когда коммунистическая пропаганда приравнивала религию к наркотику, а партийные функционеры скрупулезно заносили в блокнот фамилии каждого, кто шел в храм.

Обе мои собеседницы многие годы отдали сфере, где требуются люди благородной и щедрой души. Ванда в свое время окончила медучилище и работала фельдшером-лаборантом Шкяунской больницы. Да-да, и здесь в свое время была больница! Когда учреждение закрыли, продолжала трудиться в той же должности, но уже в местной амбулатории. Потом не стало и амбулатории, штат сократили, и работу она потеряла. Пошла в школу, вначале была уборщицей, потом поваром и воспитателем в интернате, наконец, стала преподавать домоводство. Отработала в этой должности 18 лет. Моя собеседница помнит, насколько трудно бросать привычное дело и уходить на заслуженный отдых, однако время примирило ее в конце концов с новым положением. Начался очередной этап жизни, вот только времени для отдыха по-прежнему не хватает.

Похожий путь прошла и Янина, проработавшая в Шкяунской больнице 24 года — поваром, санитаркой, завхозом. После ликвидации медучреждения пришлось сменить место работы и ей. Вначале кормила телят в совхозе “Шкяуне”, доила и пасла коров. Перед выходом на пенсию устроилась в фельдшерско-акушерский пункт, проработав там два года. Не сидит, сложа руки, и теперь: много дел и дома, и в костеле. Кое-кто спрашивает ее: и как ты только успеваешь? Янина отвечает: “Пока работаю, мне легко, ничего не болит. Только усталость накатывает, но и это проходит”.

Обе женщины — подруги, их дома стоят рядом. Обе много делают для прихода. Особенно велики заслуги Янины, и это не раз подчеркивала ее подруга. Обе с раннего детства верят в Бога, за что искренне благодарны родителям.

Ванда до сих пор хорошо помнит свой первый, Асунский костел, прихожанами которого были и ее родители, и она сама. Ходила туда с мамой. Будучи девчушкой, рассыпала цветы, участвовала в процессиях, получила первое причастие. Потом — комсомольская юность, а со значком на груди в церковь хода нет.

“Те годы стали для меня как бы перерывом, — вспоминает Ванда. — Верить я никогда не переставала, просто нельзя было показывать этого. Время от времени в костел все же пробивалась. Когда комсомольский значок утратил свое значение, снова могла смело идти в храм. Правда, пока работала, не всегда получалось. Теперь же делаю это, когда душе угодно”.

Янина тоже ходит в костел сызмальства. Родом она из Белоруссии. Там, в Савейках, почти на латвийско-белорусской границе, и стоял ее первый храм. Была еще совсем ребенком, когда воинствующие атеисты сожгли церковь. Очередной удар нанесла война, поэтому свое детство женщина рисует в мрачных тонах.

“Когда Белоруссию оккупировали немцы, нашу семью вывезли в Латвию, в далекую Земгале, — рассказывает пенсионерка. — Из-за партизан людей сослали, деревню сожгли. Помню, как под охраной ехали в телячьем вагоне, как в щели набивался снег. Разместили нас у хозяина в Ислице Бауского района. Мы по-прежнему верили в Бога, ходили молиться за 12 километров в Бауский костел, но чаще в литовский городок Жемеляй. Там меня и причастили.

Когда немцев прогнали, родители пожелали вернуться на родину. Только куда? Целые деревни сожжены дотла. Отец мечтал построить дом, но заболел. Так мы никуда не уехали. Родственник из Шкяуне уступил нам крохотный домик и хлевушок. Там и осели”.

Обеим моим собеседницам известно множество случаев, когда вера помогла им преодолеть трудности, избавиться от недугов, когда Господь уберег и защитил их. Для Янины — это практически вся ее жизнь: “Возьмем хотя бы войну. Да, нас вывезли, но семью, в отличие от других, не разлучили, а ведь именно об этом мать с отцом и просили Господа. Все мы работали у одного хозяина. Я ходила в костел, и на душе было хорошо, легко. И так до сих пор: день, когда нет утренней Мессы, кажется, прошел впустую”.

Ванда тоже утверждает, что Бог не раз помогал ей: “С прошлого года боль в ногах стала просто невыносимой. В нашем костеле есть статуя Лурдской Богоматери, и 11-го числа каждого месяца мы совершаем особый молебен. Просим избавления от невзгод, молим Богородицу о счастливой жизни. Понимая, что мои ноги никто уже не вылечит, я просила Бога хотя бы облегчить боль. И она отступила. Возможно, многие сочтут это совпадением, я же уверена, что мне помог Господь. Когда прошлой весной после отела тяжело заболела коровка, со слезами на глазах стала молиться за нее каждый день. И что вы думаете — через десять дней она поднялась. Потом, правда, снова слегла, но только на один день. Теперь у нас все в порядке. Уверена, без Божьей помощи тут не обошлось. Конечно, благодарна я и ветеринару из Дагды, которая очень помогла мне. А то и вовсе руки опускались”.

Пожилые женщины убеждены, что если верить в Бога, то все получится. Особенно важно это для молодежи. К сожалению, в будни храм пустует, народ собирается лишь по большим праздникам. “В обычное воскресенье приходят только такие, как мы, кто верит с раннего детства, — говорит Ванда. — Есть, правда, несколько молодых девушек. Но в основном люди идут в храм на престольные праздники. Специально пригласит ксендз молодежь, придет еще несколько человек, но все равно мало. Большинству милее проклятая местная забегаловка. Попрыгают там, а на другой день отсыпаются”.

Янина: “Если б в костел шло больше молодых людей, получился бы у нас солидный хор. Поют же девушки, причем очень красиво, в школе, народном доме. А что можем мы, старухи? Вот и органиста у нас нет, умер”.

Ванда: “Есть в нашей школе две учительницы с музыкальным образованием, к сожалению, костел их не привлекает. А ведь можно бы немало сделать на общее благо”.

Полупустыми стоят многие сельские храмы. Мои собеседницы объясняют это наследием эпохи социализма. Теперешние родители при коммунистах не смели или не решались свободно посещать храм, и в результате отошли от него. В таком же духе росли их дети, и сегодня трудно вернуть их в лоно церкви. Между тем, храм — замечательное место, куда обязательно надо приходить.

Однако есть семьи, где вера в Господа передается из поколения в поколение, несмотря ни на что. Это можно отнести к обеими моим собеседницам, весьма удовлетворенным тем, что их дети и внуки выросли людьми богобоязненными. У Ванды дочь и сын, уже трое внучат — мальчик и две девочки. Живут в Риге, а на каникулы приезжают в Шкяуне. Старшие нынче приняли первое причастие, и сделали это в костеле своей бабушки. Церемония трогательная, впечатление — не опишешь словами.

Янина имеет двух дочерей, пять внуков и правнучку. Старшей внучке уже 27, младшей будет 18. Правнучке же в день нашей беседы исполнилось ровно четыре месяца. Дети Янины тоже живут вдали от родительского дома. Все навещают мать, все крещены, причащены, обвенчаны. Словом, в этом плане полный порядок и у детей, и у внуков, и у правнучки. Янина счастлива, что и молодое поколение не сбилось с дороги своих отцов и дедов. Жизнь теперь пошла другая. В молодости же ей зачастую приходилось преодолевать чувство неловкости: “Мама все время заставляла меня ходить в костел. Не скажу, что сама я этого не хотела, только вот не имела ни хорошей одежды, ни обуви, чего очень стеснялась. Весной уже тепло, люди приходили в костюмах, плащах, а на мне — зимнее пальтишко. Местные всегда на праздники хорошо одевались. Иногда мама разрешала не ходить в костел, и я молилась дома. Благодаря ей, сохранилась реликвия из родной деревни. Берегу этот крестик, как зеницу ока”.

Поскольку детство Янины было трудным, самым прекрасным периодом своей жизни она считает наши дни, когда пришла свобода и беспрепятственно можно посещать храм. Низкие пенсии?

“Кто захочет, тот проживет, — убеждена женщина. — Надо шевелиться, огородик иметь. В городе ведь еще тяжелее, там приходится покупать буквально все. Только теперешние трудности не идут ни в какое сравнение с моим детством. Бывало, выглянешь в окно, а там дома полыхают...”

Лучшими годами жизни считает наши дни также Ванда, хотя и с детством у нее связано немало приятных воспоминаний: “Хорошо помню, как пешком или на велосипеде каждое воскресенье отправлялась за 14 километров в Асунский костел. Участвовали в процессиях, встречались с одноклассниками. Было интересно. Затем все пришло в упадок, и только теперь я ощущаю себя свободной и могу ходить в костел, когда захочу”.

А может, не так уж и плохо, что храм посещают не все молодые? Возможно, отдельные из них своим поведением только мешали бы остальным? Пенсионерки не согласны: со временем свыклись бы с установленным порядком, приняли бы его. А что видит молодежь в пивнушках? Брань, плевки, только плохое. В церкви же всегда чистота, тишина. Там можно остаться наедине с собой, со своими мыслями, успокоить нервы. Словно в раю, где забываешь обо всем плохом.

Однако реальная жизнь такая, какая она есть. По словам женщин, очень трудно переубедить людей, особенно тех, кто богохульствует, оговаривает священника. Отдалившись от храма, люди стали пассивными, равнодушными. Обе женщины считают, что в таких условиях нелегко работать молодому и энергичному пастырю Айвару Курситису. Тем более, что приходится думать не только о крупном в смысле территории приходе, но и о техническом состоянии храма. Проблем немало, хотя внутри здания кажется, что все здесь новенькое, только что после ремонта. Между тем, костел нуждается в серьезном обновлении.

Ванда: “Наш ксендз побеседует и со старым, и с молодым. Каждая Месса, которую он служит, — большой праздник для нас. Люди высоко ценят своего пастыря, отзываются о нем с большим уважением”.

Юрис РОГА.