Хорошо человеку — хорошо и краю

Похоже, справляется он весьма успешно, хотя занять такой пост никогда не стремился.

— Буду откровенен: я и вправду не испытывал никакого желания сесть в это кресло, скорее, так сложились обстоятельства. Пансионат “Крастини” реорганизовали, и моя должность оказалась не нужна. Штаты сократили, остался без работы. Андрис Бадун принял решение покинуть пост главы края, и перейти на работу в Дагду. Собрали команду, обсудили все возможные кандидатуры на председательскую должность. Взвесив все за и против, я принял предложение коллег. С одной стороны, это выборный пост, к которому многие стремятся осознанно, с другой — просто работа.

— Каков на сегодняшний день политический спектр краевой думы? Кто представляет позицию, кто — оппозицию?

— На выборы самоуправлений был заявлен только один список от партии, все остальные — от избирательских объединений. Ну, какая в маленьком самоуправлении оппозиция?! Политику мы не делаем, занимаемся исключительно хозяйственными вопросами. Да, мнения расходятся, но цель у всех одна — работать на благо края. Правда, не все одинаково понимают, что такое хорошо, а что такое плохо. Однако это другой вопрос. Те, чье мнение отличается от ядра, не возражают, что дело надо делать, но, с их точки зрения, — иначе. В процессе дискуссии решение, как правило, находим. Такого единства, когда абсолютно все голосуют “за”, возможно, нет, но не отметаются предложения и другой стороны. Никто не кричит, что, мол, все у вас шиворот-навыворот. Ни у кого нет сомнений, что дело должно быть сделано, а вот как — тут мнения расходятся.

— Каковы возможности краевой администрации помочь своим людям?

— В задачу самоуправления не входит, например, построить человеку дом. Но мы обязаны сделать так, чтобы он смог это сам: не чинить препятствий, требовать выполнения только обязательных правил. Мы должны создать такие условия, чтобы человек мог заработать, ведь чем богаче жители, тем богаче край. Зажиточность самоуправления определяется не бюджетом, а уровнем благополучия его жителей. Кстати, наш бюджет составляет примерно 2,5 миллиона латов, в зависимости от денежных потоков цифра меняется. Бюджетные расходы обеспечивают те функции, которые возложило на нас государство: например, содержание думского аппарата, решение социальных и инфраструктурных вопросов. Но для кредитования бюджет не предусмотрен. К сожалению, многие считают: если самоуправление даст деньги, я способен на многое. Помочь советом, вынести решение — да, это мы можем, однако прямая денежная инъекция в решение проблем отдельно взятого человека не входит в задачу самоуправления.

— А что могут волостные управы?

— У них свои бюджеты — примерно 25000 латов для обеспечения управленческих функций: на зарплаты работников, горючее, содержание народных домов, библиотек и прочие нужды. Деньги для школ, фельдшерских пунктов, детсадов, запросов культурных учреждений поступают прямо из края, минуя волостные бюджеты. Причем воспользоваться средствами может лишь та структура, для которой они предназначены. Скажем, народному дому отпущено 18 тысяч латов. Можно изменить что-то в позициях расходов, но исключительно в рамках бюджета культурного учреждения. Заработали что-то сами — тратьте по собственному усмотрению! Хотя свобода действий минимальная: любые поправки в бюджете должна утвердить краевая дума. Если же изменения серьезные, придется искать дополнительное финансирование.

К сожалению, у нас не было единых критериев распределения средств между управами и структурными подразделениями. Обобщив запросы, решали, сколько можем выделить. Но к моменту составления бюджета будущего года непременно выработаем критерии. Скажем, конкретная сумма на школьника, регулируемая с помощью коэффициента: чем меньше школа, а значит, дороже, тем выше коэффициент. Так же и с управами. Необходимо учитывать численность населения, возраст, ведь чем старше люди, тем больше у самоуправления работы. Бюджет текущего года формировался несколько хаотично, да и смена руководителя пришлась не на самое благоприятное время.

— В Аглонском крае неполных пять тысяч жителей и огромный долг…

— Да, около миллиона латов. Это кредит, вложенный в ремонт пансионата “Салениеки” и сооружение спорткомплекса, не привлекая никаких инвестиций. Считаю, что ситуация нормальная: платим и живем дальше. По швам бюджет не трещит, мы сохранили способность развиваться и даже брать новые обязательства.

— Какова политика края в отношении учебных заведений?

— По максимуму сохранить то, что имеем. Новых заведений, похоже, не будет, но на данный момент кажется, что 1 сентября откроются все школы. Похоже, государство намерено повысить дотации педагогам начальной и основной школы. Было бы очень хорошо: в настоящее время мы тратим немало бюджетных средств, чтобы выжили маленькие школы. Иначе нельзя — если их в волостях не станет, то я не берусь судить, чем все это закончится. Село и так еле дышит. В Шкельтове и Приежмале школы одинаковые — примерно по 60 детей в каждой. Самая маленькая — Граверская, где всего 30 учащихся.

— Недавно Граверской школе официально присвоено имя Александра (Кудряшова), Митрополита Рижского и всея Латвии. Какая от этого польза?

— Реальной отдачи еще нет, но надежда остается. Самоуправление во всех своих учебных заведениях планирует ремонт, чтобы мало-мальски подготовить их к новому учебному году. Правда, не капитальный, а косметический. Добились осуществления проекта энергоэффективности Аглонской средней школы — утеплим здание, поправим окна. Конечно, учреждениям в центре всегда уделялось чуточку больше внимания.

— Каковы ваши планы в сфере спорта и культуры?

— Был замысел ликвидировать спортшколу, так как аккредитовать ее не могли, и заведение в этом качестве функционировать не способно. Поговорили с родителями, директором, решили общими усилиями найти больше детей, чтобы пройти аккредитацию. Здесь речь идет не о деньгах, а о численности детей: чтобы аккредитовать школу, требуются полные группы.

В волостях же спорт хромает. В итоге разногласий между активистами и спортшколой у нас не стало спортивного организатора. Надеюсь, что сумеем решить вопрос. В каждой волости люди чем-то занимаются, никому не возбраняется использовать комплекс в Аглоне. А вот на местах база слабая. Например, учащиеся Приежмальской школы занимаются в актовом зале, который явно не подходит для этого. Было бы замечательно возить их в Аглону. Но уж очень дорого. В Шкельтове и Кастулине неплохие футбольные площадки.

— Культура почти во всех самоуправлениях была самой обделенной сферой, причем не только в кризис…

— В крае работают все народные дома, всюду есть заведующие, проходят дискотеки, вечера отдыха. Функционируют и библиотеки. Аглонский дом культуры считается главным, он и координирует деятельность нардомов в волостях. Подчеркиваю: не навязывает, а координирует. То же с библиотеками, есть Аглонская центральная, есть волостные.

— Пришло лето, и у школьников появилось много свободного времени. Что вы можете им предложить?

— К сожалению, не готов еще наш детский центр досуга, но к 1 сентября он откроется. Располагается, естественно, в Аглоне. С сообщением дела обстоят так: если собирается группа, выделяем транспорт. Регулярные рейсы не осилим, но на мероприятия — пожалуйста.

— В Краславском и Дагдском крае активно работают молодежные общественные организации. А что у вас?

— Формируется такая организация и в Аглоне. Произошло это спонтанно. В ходе дискуссий кто-то сказал, что от участия в программах LEADER может быть польза и для молодежи — хотя бы в виде спортивных костюмов. Словом, молодежное общество создается, надеюсь, его зарегистрируют, и начнется работа.

— В каждом крае, в том числе и вашем, есть заброшенные дома, фермы, прочие строения. Беспокоит ли вас это, и что намерены предпринять?

— Конечно же, беспокоит. Только сделать ничего не можем. Такой пример: Аглонская базилика является крупнейшим землевладельцем, и, как ни парадоксально, на ее земле немало заброшенных строений. В свое время человек приобрел недвижимость за паи, на законных основаниях снести объект не можем, и владельца не найти. Единственный способ — все же разыскать хозяев и заставить разобрать строение. И таких примеров в волости много. Допустим, отыскали мы владельца, но штрафные санкции, мягко говоря, никакие. Можем просить человека, уговаривать, но на этом все и заканчивается. Правовая база на данный момент такова, что мы начисто лишены действенного инструмента влия- ния. Иной и не прочь разобрать развалину, однако не имеет средств на это. А самоуправление ничем помочь не может.

— Значит, все заброшенные постройки так и стоят?

— На данный момент — да.

— В каком состоянии находятся объекты самоуправления, представляющие угрозу для здоровья и жизни детей?

— Честно говоря, мне неизвестно, чтобы у самоуправления такие были. Ведь получить травму можно на ровном месте. Насчет объектов, опасных для детей, я и вправду не знаю.

— Как вы оцениваете “столатовую” программу? Насколько мне известно, ваши люди заняты преимущественно на уборке окрестностей (кладбищ, обочин, территории учреждений), а также в качестве подсобных рабочих в лесу.

— Оптимальное использование ограничено. Целесообразнее всего давать работу по профессии. Но невозможно: программой предусмотрено использовать безработных исключительно как подсобников на малоквалифицированных работах — подмести, переставить, убрать. Например, есть у нас отличный столяр, но официально поручить ему дело по профессии не имеем права. Так что для экономического роста края эти люди не дают ничего, разве что вокруг становится чище.

— После реформы минул почти год. Что говорят люди: стоило, не стоило? Вы ведь встречаетесь с населением…

— Есть приемные дни в управах, проводим и встречи поважнее. Никто пока не говорил, что реформа прошла успешно. Специфика нашего края такова, что в него вошли самоуправления двух районов. Возникла некоторая сумятица. Люди не знали, куда обращаться — в Прейли, Дагду, Аглону, Краславу… Бывало и так: приедет человек в Краславу, а его заворачивают в Прейли. Случалось всякое, люди многого не знали. Не берусь утверждать, что и теперь все до конца разрешилось. Разумеется, ряд вопросов можно уладить на месте. Вторая особенность нашего края в том, что мы, в одиночку маленькие, компактные, объединив бюджеты, способны осилить крупные проекты. Например, водохозяйственные, направленные на обновление водопровода, канализации. В Аглоне уже идут работы, и нынче они не закончатся. В Шкельтове и Кастулине в этом году начнем и завершим. Что до Гравер, то надлежит оформить документацию, а в будущем году и они приведут эту сферу в порядок. Вопросы тяжелые, но от нас требуют их решения.

— Волости не жалуются на заброшенность?

— Я бы не сказал. Хотя часто сетуют: мол, снова надо ехать в Аглону! Между тем, вопрос вполне можно решить на месте. Впрочем, расстояния небольшие, к тому же через Граверы и Кастулину исправно курсирует общественный транспорт. Чуть труднее шкельтовцам.

— В плане выживания села все большую роль начинает играть туризм, и самоуправления как напрямую, так и опосредованно стараются поддержать эту сферу.

— Мы слегка изменили схему. Поддерживая только туризм, обделили бы вниманием ремесленников, торговцев и прочие полезные отрасли. Через краевой центр поддержки предпринимательства решили помогать всем, но тоже не деньгами. Пришли к выводу, что рекламировать надо не только гостевые дома. Туристу может быть интересен и народный умелец, и просто крестьянин, выращивающий овец, коз, прочую живность. Тем более что вместе со взрослыми на отдых едут дети. База имеется, и если приезжие что-то хотят увидеть, то владелец гостевого дома связывается с руководителем центра предпринимательства Инарой Гражуле, и она назовет несколько адресов, телефонов — звоните, договаривайтесь. Хотя бы для того, чтобы деревенского сала отведать. Спектр услуг теперь расширится.

В наши дни без проектов никак. В задачу центра входит не их разработка, а поиск необходимой предпринимателю информации. И организация поездок по обмену опытом, выставок. Жителям самоуправления от туризма только польза. Если раньше мастер не решался выставить свои изделия на продажу, то теперь доволен, что приедут к нему прямо домой и купят корзину или еще что-то. Да и за пособием человек лишний раз не пойдет. Когда стали изучать, кто чем занимается, ахнули — вот это интересы! Стоило лишь расшевелить. Теперь останавливаться нельзя, надо идти в том же направлении.

— Не за горами август — праздник Вознесения Девы Марии. Какова роль самоуправления в его организации?

— Нам этот праздник приносит исключительно моральное удовлетворение. В стороне, конечно, не стоим, создан распорядительный комитет, прошли первые заседания. Имеется план работы. Самоуправлению отводится роль координатора. Мы же убираем территорию после праздника.

— В одном из интервью ваш предшественник Андрис Бадун сказал, что Аглона послужит брэндом узнаваемости трех краславских волостей, вошедших в этот край.

— Для предпринимателей это несомненный плюс: тот же дом отдыха имеет дивиденды уже за одно то, что находится в Аглонском крае, на расстояние от центра никто не смотрит. Но мне не хотелось бы отделять самоуправление от человека: хорошо одному — хорошо и другому.

— Аглона — это небольшой городок. Центральное отопление, вода, канализация… Во что обходятся удобства, способно ли население расплатиться?

— Когда услуга обеспечена, люди платят. Долги есть, но до городских, измеряемых тысячами латов, нам далеко. Централизованно отапливаем один дом, остальные — автономно. На прохладу в квартирах мне не жаловались. Грязная вода? Вот завершим проект и решим проблему. И потребителей станет больше. Дорого? Как посмотреть: апельсины стоят лат — дорого, 50 сантимов — тоже дорого. Деньги человек зарабатывает и тратит уже как свои, и ему всегда кажется, что переплачивает. Если б тарифы были несоизмеримые, копился бы долг. Но этого нет. Значит, все сбалансировано.

— Что вы хотели бы сказать в заключение?

-- Главная наша работа — проекты. Часто слышу: мол, это дорого и зачем вообще вкладывать деньги в проекты, можно ведь потратить иначе. Но если мы не станем этого делать, не откроем детский центр, не приведем в порядок водное хозяйство, не утеплим школу, что будет через пять лет, когда экономика наберет темп? Поезд-то уйдет… И тогда поймем: человек, который, может, и хотел сюда ехать, откажется от своего замысла: негде оставить ребенка, никудышные дороги, мутная вода. Да, сейчас мы вкладываем в эти проекты сотни тысяч латов. Но это инвестиции в наше будущее.

— Спасибо за интервью!

Юрис РОГА.