Детей меньше, но школа живет

Однако в последние годы, как и в других сельских учебных заведениях, здесь тоже наблюдалось стремительное сокращение числа учащихся.

По словам директора школы Арвида Бабриса, в 1-9-х классах в этом учебном году учится 91 ребенок. Что отрадно, в Андрупене нет объединенных классов, поэтому учебный процесс идет вполне нормально. Самый малочисленный класс — четвертый, там лишь семеро детей, самый крупный — седьмой, с 14 учащимися. Что до 1-го класса, то для сельской школы он достаточно большой — восемь детей.

Ощутимый удар школа пережила перед государственным праздником: одновременно ее покинули 10 воспитанников. Неожиданное решение о переезде в Резекне приняла многодетная приемная семья, несколько ребятишек из которой посещали также волостной детсад. Теперь и здесь число воспитанников сократилось.

У андрупенских детей есть возможность не только учиться, но и осваивать какую-либо из подпрограмм по интересам, иными словами — заниматься в кружках. А на селе это дорогого стоит: в отличие от города, где дорога домой требует совсем мало времени, здесь школьники вынуждены дожидаться, пока автобус доставит их к месту жительства, а расстояние до него составляет от 5 до 15 километров. Впрочем, и в школу они приезжают раньше, чем горожане. В Андрупене работают кружки безопасности движения, деревообработки, “Узнай лес!”, окружающей среды (все для 5-9-х классов). Кроме того, школьники занимаются в кружке рукоделий (1-4-й классы), театральной группе “Гномы” (2-8-й), спортивном (5-9-й), народного танца (1-3-й, 4-6-й и 7-9-й), поют в хоре (4-9-й), вокальных ансамблях (1-3-й и 4-9-й).

В основной школе работают 15 учителей. Кризис и реформа заставили сократить штаты. Из-за малочисленности учащихся в старших классах русского потока стало невозможно оплачивать работу педагогов и вести учебный процесс. Теперь эти дети занимаются в латышских классах, так как русской школы в ближайшей округе нет. Работу потеряла одна учительница, работавшая в классах русского потока. Еще школу покинула завуч предпенсионного возраста. По специальности она учительница начальных классов, но в школе таких педагогов четыре, столько же и классов. К тому же финансирование не ахти какое.

На данный момент полную ставку имеют только два андрупенских педагога — учителя английского и латышского языка, у всех остальных контактных часов не хватает. Если сравнивать две тарификации — за прошлый год и нынешний, — то финансирование сократилось в три раза: год назад госдотация на зарплату педагогов этой школы составляла свыше 10000 латов ежемесячно, нынче — лишь 3600.

Что касается технического персонала, то оклады стали меньше, однако работу не потерял никто. Одной уборщице, естественно, не по силам вымыть пол в двухэтажном здании, так же, как одному повару — приготовить на всех обед. Невозможно обойтись и без ряда других подсобных рабочих.

Крупный ремонт школы сделан раньше. Директор уверяет, что новые окна и подвесные потолки дали ощутимый эффект: в помещениях заметно потеплело, да и дров прошлой зимой сожгли намного меньше, чем прежде.

В начале текущего учебного года с помощью спонсоров и силами безработных отремонтировали учительскую и кабинет директора. Люди, направленные сюда волостной управой, справились с задачей ничуть не хуже профессионалов. Директор говорит, что теперь надо искать новых спонсоров, чтобы обновить лестницу. Не мешало бы сделать подвесной потолок и в лабораторных помещениях на втором этаже — хотя бы для того, чтобы через панели не улетучивалось драгоценное тепло.

О дальнейшей судьбе учебного заведения его руководитель говорит уклончиво: точных данных о финансировании нет, поэтому пока ничего не ясно. Есть маленькая надежда, что денег меньше не станет. Во всяком случае, пока ничто не указывает на то, что школа находится в критической ситуации.

Юрис РОГА.