Европа нам поможет?

А 1 декабря нынешнего отношения Латвии и Европейского Союза, выражаясь образно, вышли на новый уровень. И все это — благодаря Лиссабонскому договору: документу, о котором многие говорят, но мало кто до конца понимает, в чем же заключается его суть. Впрочем, в нашей новейшей истории подобные взаимоотношения простого народа и верхушки власти не являются чем-то из ряда вон выходящим — скорее закономерностью. Ну что нам объяснять, сирым и убогим? Лучше уж они, наши умные избранные головы, примут единственно правильные для своего народа решения, все придумают за нас — и поставят перед свершившимся фактом. А не то, не приведи Господь, оступимся мы, лоб расшибем… При всем при этом, спроси сегодня наших слуг народа, за что они голосовали и что этот Лиссабонский договор нам принесет — вряд ли кто-то из них ответит что-либо более или менее вразумительное. В лучшем случае — общие фразы, вроде того, что “жить станем лучше”, “европейские народы еще больше сплотятся” и т. п.

Впрочем, так или иначе, документ этот, после завершения длительного и неоднозначного процесса ратификации всеми 27 странами-участницами ЕС, 1 декабря все-таки вступил в силу. Поэтому не мешало бы вникнуть в то, что он из себя представляет.

Как известно, работа над договором началась после того, как население Франции и Нидерландов не поддержало проект общеевропейской конституции, заподозрив серьезные разногласия между пунктами европейской и местной конституций. Поэтому уже тогда, в 2005 году, начали разрабатывать новый документ, изначально называвшийся Договором о реформах. Для чего вообще понадобилось создавать нечто подобное, спросите вы? По мнению парламентариев ратифицировавших документ государств, программа развития Европы на ближайшие несколько десятков лет, направлена на то, чтобы большая евросемья обрела, наконец, стабильность. Каким же образом это планируется воплотить в жизнь? Итак…

Отныне в ЕС существуют четкие центры власти — имеется в виду президент Европейского Совета, избирающийся на 2,5 года, и верховный представитель ЕС по внешней политике и политике безопасности (этакий министр иностранных дел). Кроме этого, расширяются функции Европарламента — института власти, единственного из всех, напрямую избираемого гражданами ЕС. Отныне эта структура будет иметь решающий голос во многих вопросах: юстиция, агросектор, вопросы безопасности, общей внешней и монетарной политики, функционирования таможенного союза. Равную долю ответственности национальные парламенты и ЕС будут нести за социальную сферу, экономическую, внутренний рынок, территориальную политику, рыболовство, сельское хозяйство, транспорт, энергетику, занятость, проблемы окружающей среды. Более широкие полномочия местным властям остаются в области культуры, туризма, образования, спорта, промышленности.

При всем этом теоретически национальные парламенты теперь будут играть более значимую роль, непосредственно участвуя в принятии общеевропейских решений, в чем еврооптимисты не перестают уверять нас на протяжении нескольких лет. Данная свобода предусмотрена пунктом, в котором четко прописано: отныне две трети национальных парламентов имеют право в случае необходимости отклонить разработанное Европейской Комиссией законодательное предложение. Однако в этом же документе (содержащем, кстати, более 3000 страниц текста!) можно найти и другой пункт: для того, чтобы облегчить процесс принятия решений внутри стран ЕС, полномочия национальных правительств, оказывается, будут сужены! Лиссабонский договор запрещает отдельным странам блокировать коллективные соглашения (как это неоднократно случалось до сих пор), то есть право “вето” в том виде, в котором существовало до этого, отменяется. До 2014 года объявляется переходный период, а затем в силу вступит система “двойного большинства”, при которой решение принимается в случае положительного голосования 55% стран-участниц, где проживает не менее 65% населения ЕС. Процедура принятия решений приостанавливается, если против выступают, по меньшей мере, четыре участника.

И еще один якобы большой “плюс”: у граждан ЕС появится возможность предлагать к рассмотрению собственные законодательные инициативы. Правда, для этого нужно будет заручиться поддержкой… еще всего-то миллиона граждан! Процедура, мягко говоря, непростая, и вряд ли найдется человек, который решится взвалить на себя подобное бремя...

Среди всеобщего подъема, показного оптимизма и хвалебных речей отдельные реплики теряются, да и просто остаются незамеченными. Это реплики тех, чье мнение идет вразрез с мнением большинства, продиктованного этому самому большинству с высоких трибун парламента. Эти альтернативные взгляды на процесс еще большей централизации Европейского Союза в полный голос осмелились озвучить в свое время разве что в Ирландии, где ратификация договора в итоге осуществилась с минимальным перевесом голосов. Не так громко, однако тоже существенно сопротивлялись и некоторые другие страны, в основном расположенные в Восточной Европе. Стоит лишь вспомнить обеспокоенность чешских сенаторов по поводу сохранения суверенитета.

У нас в стране ситуация несколько отлична от остальных. По мнению политолога Айгара Фрейманиса, “будет лучше, если часть ответственности по выводу страны из этой ямы, в которую мы угодили, ляжет на плечи центрального руководства ЕС. Это также позволит принимать более последовательные и продуманные решения в управлении экономикой страны”.

Сегодня лозунги власть предержащих о национальной идентичности и латвийском самосознании в контексте ЕС, не знаю уж, как для вас, а для меня лично — словно издевательство над собственным народом. Накормили бы вначале, а потом рассказывали о том, какие мы уникальные и неповторимые. Ведь если еще несколько лет назад подобные воззвания могли возыметь действие и переключить внимание народа с вопросов, на которых наши политики не очень-то хотят заострять внимание избирателей, то сегодня народ всеми силами стремится просто выжить — чувство самосохранения оказывается сильнее чувства родины, как бы страшно это ни звучало. И при этом становится не столь важно, кто же будет принимать окончательные решения. Главное, чтобы решения эти не были сродни геноциду. И если Латвия попадет под еще большее влияние Брюсселя, чего так боятся евроскептики — как говорится, “за что боролись…”. Еще год назад, в декабре, наш президент Валдис Затлерс в своем интервью программе “Панорама” по поводу вступления в силу Лиссабонского договора сказал следующее: “Влияние и роль Латвии в ЕС существенно увеличатся. Страна сделала себя более влиятельной. Большим государствам придется принимать во внимание мнение каждой страны”. Прошел год, документ вступил в силу. Вы верите в то, что наше родное правительство отныне сможет воспользоваться всеми возможностями действовать на благо страны, которые появились в сложившейся ситуации? Вопрос риторический… Остается лишь пожелать, чтоб оно по крайней мере не мешало другим принимать мудрые решения.

Марина НИПАНЕ.