Жить с радостью

Валентина участвует почти во всех массовых мероприятиях, а также выставках — цветов, урожая. В день памяти жертв коммунистического террора — 25 марта — у придорожного креста в центре поселка Валентина делилась воспоминаниями о своем отце, которого тоже не обошли репрессии. Ее веселому нраву, оптимизму можно только позавидовать. Валентина радушно встретит каждого — и знакомого, и не очень, непременно накормит-напоит. Таких называют “душа-человек”.

Родилась она 10 февраля 1930 года. Семья была небольшая, детей только двое: она да брат Альфонс — бывший колхозный сантехник по фермам, ныне пенсионер. Вырастил двух сыновей, теперь радуется внучкам. Живет по-прежнему в родной деревне Хмельницкие этой же волости.

Училась Валентина в Извалтской школе, там же и увлеклась самодеятельностью. Ею занималась широко известная учительница Анна Икауниеце, любившая чужих детей, как своих. Девочка с удовольствием танцевала, пела, разучивала роли в спектаклях, например “Спридитис”, “Майя и Пайя”. Но больше всего ей нравилось петь. Окончив семь классов в Извалте, поступила в Даугавпилсское педагогическое училище, но не доучилась: чекисты забрали отца. Это, пожалуй, самый горький период ее жизни, до сих пор женщина не может говорить о нем без слез — болит душа.

“Когда Латвию оккупировали русские, моего отца Берната сразу записали в кулаки. Хотя хозяйство было небольшое: примерно 20 гектаров земли, пять коров, две лошади, молотилка, кое-что из сельхозинвентаря. В те годы иметь такое “богатство” считал своим долгом каждый, кто добросовестно трудился на земле. Однако отца признали богачом, все отобрали и бросили в Даугавпилсскую тюрьму. Мучили там два года, — рассказывает Валентина. — Хорошо помню: взяли папу 23 сентября 1944-го, а выпустили только 20 октября 1946-го. Работники НКВД любым способом хотели добиться от него нужного признания, но отец не сдавался. Пытали изощренно: велели опустить руки с ледяную воду и держали до тех пор, пока не слезала кожа, босиком гоняли по стеклу, били по спине, да так, что повредили позвоночник. Когда его, наконец, оправдали и выпустили, отца было не узнать: совсем худой, плохо слушались ноги. Словом, здоровье подорвано. Вскоре после возвращения папы не стало.

Удивительно, что его не увезли в Сибирь — без суда и права на защиту, как это делали с сотнями других. Редкая удача! Мой кузен Володя работал стрелочником на станции Извалта. Так вот: девятнадцатилетнего парня арестовали только потому, что кому-то сильно захотелось на его место. На глазах у судей он сломал себе два пальца, чтобы доказать, что не виноват, но все равно был приговорен к пяти годам ссылки и отправлен в Свердловскую область”.

Шло время. Валентина познакомилась с Алоизом, уроженцем деревни Ковальки Шкяунской волости. Дождалась его из армии, сыграли свадьбу. Два десятка лет оба жили и работали в воинской части, которая стояла в Боровке. Муж, вначале слесарь, дослужился до небольшого начальника, она заведовала складом — проверяла резервуары с горючим и выдавала продукты солдатской кухне.

То, что отец был репрессирован, на трудоустройстве Валентины не отразилось, в конце концов, его ведь оправдали. Хотя проверяли досконально. Это и понятно: объект военный, а она имела прямое отношение к подземным емкостям, в каждую влезало несколько десятков железнодорожных цистерн.

Художественная самодеятельность в Боровке была на хорошем уровне, и Валентина продолжала то, чему научилась еще в школе. По ее словам, многие военнослужащие отлично играли, а штабные девушки — пели. Правда, исполнялись преимущественно советские патриотические песни, причем на русском языке. Были и выездные концерты, в том числе в ее родной Извалте.

В 1963 году у Валентины и Алоиза родилась двойня — мальчик и девочка. Нарекли Юрисом и Иреной. Теперь Валентина — бабушка и уже прабабушка.

Проработав 20 лет в Боровке, оба вернулись в Извалту. Еще два десятка лет она трудилась на свиноферме колхоза “Циня”. После возвращения из Боровки семья жила в квартире. Затем, в начале девяностых, за паи купили у колхоза здание бывшего КБО.

“Тянуло на родину, — так мотивирует решение вернуться Валентина. — Муж устроился в колхозные мастерские, вначале слесарем, потом кузнецом. Здешние называли его Аликом, проще выговорить. Как и меня — Валей”.

Самые счастливые моменты жизни Валентина связывает с детьми, внуками, а теперь вот правнучкой. В трудные времена они всегда держались вместе, помогают друг другу и теперь. Женщина вспоминает неудачную попытку сына развернуть свое крестьянское хозяйство: “Когда ликвидировали колхозы, мы купили за паи две фермы — “Элеши” и “Стурмовичи”, в общей сложности 120 голов. Взяли 200 га земли. Но осенью закупочные цены упали настолько, что от ферм пришлось отказаться. Скот сбывали в Санкт-Петербурге, там больше платили. Едва выпутались из долгов. Теперь у Юриса небольшое хозяйство в Комбулях: сеет зерновые, сажает картофель. Его сын Вилнис учится в Елгаве, а дочь Илзе, окончив Валмиерскую высшую школу, получила специальность журналиста. Но пока живет дома, нянчит трехмесячного Рафаэлло.

Моя дочь Ирена — педагог, живет и работает в Риге. Недавно родила малышку Элизу, которой всего лишь полтора месяца. Дети у меня дружные, приезжают в гости, да и меня по Латвии катают”.

Скот пенсионерка не держит, не выращивает и картофель или другие овощи, требующие большого труда. Все это поставляет Юрис, в любом количестве. На маленьком приусадебном участке растут лук, огурцы, кабачки, петрушка и прочая зелень. Несмотря на преклонный возраст, Валентина все делает сама: пусть на четвереньках, но самостоятельно. Не рассталась она и со своим давним хобби — цветами, увлекается их выращиванием с тех пор, как купили этот дом. Особенно милы ее сердцу лилии, пионы и флоксы. После короткой паузы призналась, что и раньше любила жить в ухоженной среде. Когда купили это здание, которому в те времена было всего четыре года, никакой зелени здесь фактически не было. Сами косили, копали, рыхлили. Так появился цветник. Валентина — католичка, поэтому и рада, что недалеко, считай, напротив, стоит костел. Еще один аргумент в пользу того, чтобы содержать дом и двор в порядке.

Валентина: “Как бы трудно ни приходилось, жить надо с радостью. Что я и стараюсь делать, потому что оптимистка!”

Юрис РОГА.