Краслава: взгляд в прошлое

Рождению каждой главы предшествовали долгие беседы. Самое главное — мы понимали друг друга с полуслова и не раз подмечали полное совпадение уважительного отношения наших предков к довоенному времени. Между нашими родительскими домами в центре города — всего-то сотня шагов.

Действительно, была полная свобода совести, что и определяло здоровый нравственный климат в независимой Латвии. Свинцовые тучи нависали с востока, где в большой соседней стране большевики-атеисты с азартом варваров продолжали разрушать храмы и сгонять людей в колхозы. Только через десятилетия мы узнаем горькую правду о том, что безумная индустриализация проводилась за счет миллионов рабов. Только голодомор унес 12 миллионов человеческих жизней, четверть — на Украине. В этом смысле аграрной Латвии повезло: развитая хуторская система обеспечивала достаток продовольствия даже в труднейшее военное время. Старожилы помнят, как в первые послевоенные годы через страну прошли многие тысячи беженцев, которым местные жители не отказывали в куске хлеба.

… Мой собеседник долго рассказывал о самом большом летнем празднике, когда в день Святого Доната город превращался в людское море. С обязательным шатром цирка “Шапито” на базарной площади. Лишь однажды он побывал на крестинах в православной церкви и был удивлен богатством ее интерьеров. Немецкая бомба угодила прямо в храм, и памятник деревянной архитектуры вспыхнул так быстро, что усилия городских пожарных оказались совершенно напрасными. Советская власть не побрезговала построить здание райкома на руинах церкви и могилах священников, за что и поплатилась.

Эдмунд Гекиш вспоминает, как его старшие братья Телесфор, Эйженс и Янис пошли учиться в начальную латышскую школу (на том месте позже построено здание социального центра), потом — в основную (графская библиотека), а далее… грянула война. Общеизвестно, что в начале тридцатых годов в Краславе работало латышское учебное заведение (начальная, основная школы и гимназия), а еще русская шестилетка. Кроме того, польская, еврейская, белорусская. Была даже литовская школа, но в Индрицкой округе. После ульманисовского переворота закрылись не только школы нацменьшинств, но и латгальские — были и такие. На время остались гимназии. Однако литовская школа в деревне Бындари умудрилась просуществовать до лета 1940 года, когда начались известные политические перемены.

Само собой разумеется, что наиболее лакомый кусочек воспоминаний мы приберегли для последней главы. Чем запомнилось детство? Когда наши мамы приносили с грядок первые июньские огурчики и разрезали их на дольки, невообразимый аромат наполнял весь дом. Краславские огурцы обрели громкую славу своей небольшой формой и удивительными вкусовыми качествами. Нам остается лишь предположить, что этот прозаический овощ, превратившийся в краславский шедевр огородного искусства, обязан своей широкой популярности трем факторам. Во-первых, легкие илистые почвы долины Даугавы, которыми издавна гордилась Августовка, а потому никогда не уступала пальму первенства в огуречной конкуренции еще сотню лет назад. Во-вторых, сравнительно влажный низинный климат, способствовавший благоприятному росту овоща из семейства тыквенных.

И главное: талантливые трудо- любивые люди из поколения в поколение бережно передавали опыт и секреты возделывания в общем-то прихотливой культуры. Самое удивительное: семь десятилетий назад, как и в более раннее время, огурцы выращивались исключительно в открытом грунте! Мало того, краславчане знали и рецепты особого приготовления, так что наши малосольные бочковые огурчики сводили с ума гурманов на рынках не только Риги, но и Питера.

Не обошлось и без роковых оплошностей. В приснопамятные девяностые годы наступившей предпринимательской свободы и в азарте погони за быстрыми деньгами даже потомственные огуречники не устояли перед соблазном увлечься голландскими сортами. Так и у краславского огурца появилась “крутка” во множестве вариантов. И если даугавпилсские овощеводы сохранили свой “гривский” сорт, то для краславчан остается делом чести попытаться восстановить былую славу именно местного огурца. Что и послужит честным поводом для сооружения в городе каменной скульптуры краславскому огурцу. Уходя за рамки описуемого времени, можно отметить, что стеклянные ящики на огуречных грядках получили массовое распространение в пятидесятые — шестидесятые годы.

Позже появились стеклянные и пленочные теплицы, с которыми советская власть вела победоносную войну, ограничивая высоту парников и вынуждая упрямых огуречников работать на четвереньках. Жизнь все расставила по своим местам, и сейчас нам надлежит не только сохранить, но и развить славные традиции краславских огуречников, брэндом которых беззастенчиво пользуются на рынках больших городов не только латвийцы, но и литовцы.

Было бы несправедливо обойти вниманием и помидоры, в выращивании которых также преуспевала Августовка, где на холмах устраивались специальные террасы. Этот овощ прекрасно вызревал в открытом грунте, а вкус тех помидоров не идет ни в какое сравнение с нынешними. Крупные, мясистые, необыкновенно ароматные. В сезон созревания овощей работали частные заготовительные пункты, закупавшие востребованную продукцию в неограниченных количествах, а товар отправлялся поездом в Ригу. Цены на огурцы менялись резко, да так, что история сохранила печальный факт, когда один заготовитель просчитался с закупкой крупной партии краславских огурцов, и это послужило поводом для самоубийства.

Пуля поставила точку на его коммерческой карьере. Что же касается местного рынка, то на базарных прилавках овощей всегда было полно — по минимальным ценам. Некоторые торговки специализировались на продаже семян овощей и цветов, которые всегда были в моде. А крестьяне привозили мешками в город картофель и капусту, уступая этот товар покупателям очень дешево. Полно было яблок, груш и слив местных сортов, которые тоже вытесняются привозными саженцами. Хорошо это или плохо — вопрос спорный.

Завершая наш совместный труд, мы не без радости констатируем: серия публикаций вызвала неожиданно широкий читательский резонанс. Нам довелось выслушать немало комплиментов, пожеланий и одно существенное замечание. Хранительница местной истории Янина Станиславовна Гекиша тактично поправила нас. На самом деле название северной части города — Приносины — имеет другое происхождение. Некогда там находилась графская контора, куда приносили подати — налог, взимаемый с крестьян и мещан. В замок вход разрешался только избранным. Благодаря серии публикаций в наши руки попали уникальные фотографии довоенной поры, которые без промедления передаем для обработки в Краславский историко-художественный музей, его сотрудники помогали нам в подготовке иллюстраций. Сердечное спасибо!

Размеренная жизнь провинциальной Краславы продолжалась до лета сорокового года. Потом вековой уклад жизни начал медленно рушиться. Через год во время немецкой бомбежки сгорел дотла дом семьи Гекишей. Восемьдесят дыр насчитал в жестяной крыше и дед Никита Гончаров, который своими руками поставил дом рядом с почтой на улице Студенческой сотню лет назад. Уютный уголок, который словно магнитом притягивает к себе живописцев. Можно вообразить, как здесь было восхитительно, когда рядом благоухал кувшинками и лилиями мельничный пруд.

От автора. Незабываемые детские воспоминания — вечерние вальсы духового оркестра в песенном парке над рекой. Прекрасно помню Эдмунда Гекиша молодым. Авторитет номер один — руководитель духового оркестра! Записаться в музыканты в то время — заветная мечта каждого краславского пацана, но счастье улыбалось далеко не всем. Мне повезло пройти экзамен “на слух” и получить настоящее сокровище — кларнет! Марши, походные и траурные. И не только: пару лет мы со сверстниками играли в школьном ансамбле, да так, что были приглашены на гастроли в сельский клуб колхоза “Тайсниба”. Незабываемое время, но это совершенно другая тема…

НА СНИМКАХ: дом Бартулана на улице Лачплеша, в котором в разные годы находилась русская прогимназия, еврейская и польская школы, а также сельскохозяйственные курсы, госпиталь, райком и поликлиника; краславская гордость; взгляд на Студенческую художника Освалда Звейсалниекса.

Воспоминания Эдмунда ГЕКИША записал Алексей ГОНЧАРОВ.