Краслава: взгляд в прошлое V

Сохранились и старинные названия географических частей Креславки, о происхождении которых можно лишь догадываться, — считает Эдмунд Гекиш.

Микрорайон у старообрядческого кладбища — Пекинка, юго-восточная часть нынешней Рижской улицы (ранее — Бралю Скринду) — Кованка. Северная окраина — Приносины. Есть убедительная версия происхождения названия: на холме стоял сборно-сепараторный пункт, куда горожане приносили сдавать молоко. Задвинье величалось Пристанью, отдельным микрорайоном считалась и нынешняя улица Виенибас, в довоенное время — Полоцкая. Лихая молодежь всегда выделялась возбужденным поведением на вечеринках, правда, на балы “полоцкие” парни не приходили.

На улице Резекнес размещалось административное здание Краславского волостного совета, которое в наши дни преображено в польскую основную школу. Креславке подфартило с зонами отдыха: парк графского поместья, Липовая роща (Песенный парк) над речкой Яньупите, а еще Театральная горка, с которой открывался самый великолепный вид на Даугаву. Смотровая площадка на въезде в город с западной стороны имеет искусственное происхождение. Но старожилы хранят в памяти названия Пилскалнса и Калейскалнса. И если первый холм уцелел в измененном виде, то по второму в пятидесятые годы пролегло шоссе Краслава — Даугавпилс. Однако воротами города тогда, как и сейчас считалась Августовка.

Эдмунд Гекиш: “Особая достопримечательность города — памятник трагической любви на холме Карницкого. И в довоенное время к подножию памятника возлагали цветы туристы и влюбленные. Впоследствии питерские дачники, приезжавшие в Краславу, начинали свой отдых на берегах Даугавы с возложения цветов к месту гибели Юзефа Карницкого. Юношеская память сохранила романтический облик Августовки. У каждого домика — непременно крытое крыльцо, где по вечерам отдыхали краславчане, обсуждая новости. В той стороне, на улице Удришу, останавливались цыганские таборы. С задушевными песнями у ночных костров… От того романтического времени уцелели лишь три чистых источника — естественная колонка на Августовке, родник на улице Подвальной и ключ за Приносинами — по пути на озеро Зирга. А вот деревянные крылечки сохранились лишь у нескольких краславских домов”.

Деревянные дома в городской черте стояли тесно и от “красного петуха” зачастую не спасали даже специальные кирпичные бранд-стены, которые власти обязывали возводить. Так что еще в конце девятнадцатого столетия в результате опу- стошительных пожаров городская общественность серьезно задумалась о коллективных мерах противостояния огненной стихии.

Исторический факт: группа интеллигентов, в которую входил и граф Михаил Платер, разработала первый устав вольно-пожарного общества Креславки, каковой 31 октября 1882 года был утвержден Министерством внутренних дел. Граф Платер передал Добровольному пожарному обществу в бессрочное и бесплатное пользование каменное здание на базарной площади, в котором ранее находилась воинская гауптвахта. По-степенно “пожарка” расстраивалась, появились депо, каланча, а на втором этаже находился зал — своеобразный культурный центр. ДПО имело свой духовой оркестр, который во время балов располагался на балконе. Эдмунд Гекиш признается, что оркестр, которым дирижиро-вал один из братьев Вишкиных, сыграл в его жизни решающую роль. Именно тогда он испытал влечение к медным инструментам, как и к маршам, вальсам и фокстротам в исполнении духового оркестра.

В довоенные годы захватывающим зрелищем в дни государственных праздников были парады айзсаргов и пожарных, которые возглавлял духовой оркестр. Форма, марши, стройные ряды. И знамя добровольного пожарного общества, которое всегда нес эффектный бородач Егор Сырников в каске, представитель краславских извозчиков. Что же касается материальной базы краславских пожарных, то она в то время была на уровне. В депо находились бочки на колесах, помпы на телегах, прочий необходимый инвентарь для борьбы с огнем. Сигнал тревоги подавала сирена с ручным приводом на каланче, а звук ее был слышен в радиусе пяти километров.

В такие моменты горожане бросали все дела. Верховые галопом мчались к зданию депо, так стремительно, что искры летели из-под копыт, моментально запрягали лошадей в пожарные повозки. Первым конникам, прибывшим по тревоге, в том числе и по учебной, полагалась премия в пять латов. Однако эффективность пожаротушения определяла высокая дисциплина и слаженность действий пожарных расчетов.

Массовость ДПО подтверждает тот факт, что в ее рядах постоянно насчитывалось около 120 добровольцев. История сохранила свидетельства страшнейшего пожара 1893 года, когда огонь охватил строения улиц Св. Лю- довика, Константиновской, Новой, Песчаной, Подвальной, Госпитальной, Базарной, а Мясницкая сгорела дотла.

Настоящим испытанием для краславских пожарных стал 1940 год, когда в январе загорелось здание гимназии. Эдмунд Гекиш помнит тот страшный день, когда в сорокаградусный мороз краславские пожарные спасли историческое здание. Обгоревший фланг был позже вос- становлен. А вот Маркус Гекиш, с честью носивший звание пожарного добровольца, после огненно-ледяного испытания заболел так, что ему не смогли помочь врачи. Не один он тогда промок до нитки в схватке с огнем…

И последнее. В годы первой независимости ЛР пятидесятилетие Краславского добровольного пожарного общества было отмечено выпуском юбилейного буклета, который сохранился в историко-художественном музее, как и опубликованный снимок. А вот столетие обошлось без печатного издания — советская власть не поощряла интерес к историческим истокам.

Воспоминания Эдмунда ГЕКИША записал Алексей ГОНЧАРОВ.