Осенний день на хуторе медовом

В эпоху всеобщего развала Петр и Инта не побоялись строить новый дом на пустыре в Удришской волости, над которым по весне звенели неугомонные жаворонки. Постепенно здесь, в деревне Лиелие Мульки, появился весь комплекс хуторских строений, а под сенью яблонь раскинулся пчелиный городок. Свои четырехгектарные угодья Петр украсил искусственными посадками липы, клена, березы и даже лиственницы.

Последний раз мы свиделись в Краславе — в день закрытия осеннего пленэра на городской площади, где Петр и пригласил меня в гости. Я лишь успел спросить: “А новые картины есть?” “Конечно!” — с открытой улыбкой ответил мой добрый приятель.

В назначенный час, прибыв на знакомый хутор, я чуточку опередил хозяев: Бабины возвращались из Даугавпилса почти всей семьей. У них — двое сыновей. Старший Леонид — дипломированный инженер, работает в столичной фирме по специальности — проектирует системы вентиляции и сигнализации на новых строительных объектах. Павлик учится в седьмом классе латышской школы, не испытывая особых трудностей с изучением госязыка. Его мамочка — православная латышка родом из города Лимбажи. По прошествии лет суженая Петра ничуть не жалеет, что вышла замуж за старовера, который сделал упрямую ставку на хуторскую жизнь. Деревенское житье-бытье ничуть не испугало Инту: она без ропота занимается хозяйством и двумя руками держится за работу на швейной фабрике “Nemo”.

Сам не знаю, как получилось, только за время частых встреч на хлебосольном хуторе не выходило поговорить по душам с Интой, а в этот раз мне наконец-то удалось усадить ее в кресле. Вспомнила, как тридцать два года назад она, выпускница Рижского техникума легкой промышленности, прибыла по направлению в Краславу, где и встретила свою судьбу. Работала на швейной фабрике, в комбинате бытового обслуживания, учителем и воспитателем, а в итоге вернулась на круги своя — на фирму “Nemo”. В Краславе, страдающей от безработицы, рада теперь скромной должности швеи. И не беда, что за путь в тринадцать километров приходится отдавать ежедневно в автобусе лат и тридцать сантимов. Другого выбора нет: зарплата минимальная, зато стаж идет. Бывшая горожанка о хуторской жизни отозвалась по-философски: “Вообще-то в деревне жизнь скучная, но мы этого не ощущаем. До Краславы рукой подать, да и Даугавпилс — близко, вот и сегодня успели обернуться в большой город на своей автомашине. Купили Павлику пневматическую винтовку — он так мечтал. Корову доить заставила жизнь — в перестройку. Привыкла, теперь не в тягость, свои продукты не сравнить с магазинными.

Одиночеством не страдаем: гости к нам наведываются частенько. Да и туристы в наши забавные края зачастили в последние годы. Ищут указатель с надписью — Лиелие Мульки, чтоб сделать снимки на память.
Мы научились жить с интересом, так что все рассчитали правильно. Город — опустошает, а деревня питает людей жизненной энергией. Чистый воздух, мед, молоко, яблоки, свое мясо…”

Действительно, никто из Бабиных на здоровье не жалуется. Может и потому, что целебный мед всегда на столе — к завтраку, обеду и ужину. Пчелиное хозяйство Петра постепенно разрослось до сотни ульев. Грамотно занимаясь бортничеством, мой старый знакомый и этот год, не очень благоприятный для медосбора, считает для себя удачным. Для достижения поставленных целей сам сеет медоносы — донник и белый клевер, а пчелиные городки размещает в нескольких местах. Крылатые труженицы собирают целебный нектар с цветущей земляники, малины, вереска, а еще с кустарника и липы, которых хватает в округе. Такой мед не идет ни в какое сравнение с привозным, собранным с монокультур, — со знанием дела утверждает пчеловод. Постоянно приобретая опыт и углубляя теоретические знания, Петр научился бороться с главной напастью — клещом варроа, а в последнее время делает ставку на племенных пчеломаток, которых приобретает в Цесвайне. Сам убедился: медосбор увеличивается почти в два раза. Со сбытом сладкой продукции проблем нет — бабинский мед в рекламе не нуждается. Упрямый и независимый по натуре, Петр не претендует на получение субсидий и таким образом защищает себя от “радостей” бумажной волокиты и возможных проверок.

Отведав на кухне чайку с душистым медком, мы с Петром уединились в гостиной, стены которой украшают картины, виданные мной, да и новые полотна тоже. Долго смотрю на летящую белую лошадь удачи, и, перехватив мой застывший взгляд, самобытный художник комментирует: “Этот заказ выполнил с особым удовольствием. Рисовать лошадей, как и зверей — мое пристрастие, вот почему охотники любят поздравлять коллег-юбиляров полотнами моей кисти. Постоянно разрабатываю и тему речных берегов — до красавицы-Даугавы рукой подать. И каждый год рисую подсолнухи, есть в них нечто магическое, жизнеутверждающее”.

… Размеренная, но насыщенная бесконечными заботами деревенская жизнь. По весне и летом Петру не до творчества — знай, успевай на пасеке. Зато по осени и зимой — любимое времяпрепровождение за мольбертом. В результате чего за год рождаются два-три десятка новых полотен, приносящих радость творческому человеку и поклонникам его увлечения.

Алексей ГОНЧАРОВ.