Кому помогают добрые гномики

В соседнюю деревню Немчиново Язеп и Алина с сыном Оскаром перебрались во времена землемеров — удобное для жизни место. Правда, в одном Бебришам не повезло: поля, которые находятся в собственности крестьянского хозяйства “Rūķīši”, никогда не знали мелиорации. По этой причине продолжает работать гусеничный трактор, так что вспашка обходится в серьезную копеечку. Но, как говорится, крестьянам виднее, и сегодня они делают ставку на семь дойных коров.

Так уж случилось, что в день моего появления на крепком хуторе с Бебришем-младшим поговорить не удалось: он был предельно занят телефонизацией — приехал специалист из Краславы. Зато с Язепом Антоновичем мы сразу разговорились как старые друзья. Еще бы: в начале семидесятых годов уже прошлого столетия мы вместе работали в колхозе “Скайста”, которым руководил Борис Турковский. О том времени мы оба сохранили хорошие воспоминания. Так вот, тогда было шесть колхозных бригад, а до наших дней дожил лишь один-единственный руководитель среднего звена — Язеп Антонович Бебриш. И время словно не тронуло его: такой же сухощавый, неугомонный, рассудительный. Свою бригадирскую хватку он перенес на частное крестьянское хозяйство, где в полной мере проявился его деревенский талант. Он так и сказал: “В жизни я только раз изменил селу, да и то не по своей воле — когда три года служил в армии. Два десятка гектаров собственной земли — то, что нужно деревенскому человеку для ведения собственного хозяйства. На своей земле работать приятнее и интереснее, а главное — есть кому оставить наследство. Мне уже без года восемьдесят и, чтоб не сглазить, пока не чувствую усталости, обхожусь без врачей. С шестидесятикилограммовым мешком управляюсь запросто”.

В это верилось и не верилось, но все сказанное Антоновичем подтвердила его супруга: “Каким он был, таким и остался — с утра до вечера на ногах. Я моложе Язепа на дюжину лет, да разве за ним угонишься?! Все умеет, кроме, пожалуй, одного — сидеть без дела. Про врачей и слушать не хочет. У него свои лекари — жаркая банька, собственный медок да черный корень”.

Тут и я заинтересовался секретом долгожительства. Алина Антоновна показала мне высушенные корешки живокости, или окопника, которые, по слухам, излечивают все болезни. И, глядя на моего словоохотливого собеседника, которого не берут годы, я поверил. Хотя в душе знал другое: только труд в охотку дает неиссякаемые силы и жизненный интерес этому человеку, для которого отдых означает лишь короткую часовую передышку. Прекрасно помню, как и в лучшие свои годы руководитель пятой бригады Бебриш отличался крепкой хозяйской хваткой. Но перед каждым серьезным делом любил семь раз отмерить… Зато почти никогда по причине спешки не допускал опрометчивых действий. Переход от общественной к частной собственности крестьянин по призванию использовал по полной программе.

Об этом мы не говорили, но, думаю, развивая крестьянское хозяйство, Язеп Антонович думает, в первую очередь, о своих наследниках. Правда, дочь стала рижанкой, зато сын Оскар унаследовал родительскую преданность селу. Четверо внуков — тоже радость немалая и надежда на продолжение крестьянской династии.

Вспоминая переходный период, Язеп Антонович рассудил так: “В этой жизни постоянно одно разрушается, другое создается. В Скайстской волости пока крепких крестьян единицы — Ленисы, Маркевичи, Милевские, Петровичи, — но все равно будущее — за фермерством. Только нужны хорошие законы, гарантирующие собственникам-труженикам уверенность в дне завтрашнем. Если переход от коллективного устройства жизни к частному ведению хозяйства превратился в анархию, то сами же люди и виноваты”.

Бригадирский хлеб всегда был нелегким, перед закатом колхозно-совхозной жизни село страдало от безлюдья. Странное дело: аграрная база была создана, а деревенские парни и девушки дружно хлынули туда, где полегче — ус-траивать свою жизнь в городах. Родители старались дать своим детям хорошее образование, а, получив дипломы, большинство из них и не думали возвращаться домой. Со слов бывшего бригадира, приходилось “выезжать” на стариках да заезжих, которые не очень-то стремились к оседлому образу жизни. На таком фоне и вызрела необходимость в перестройке, которая обернулась полным крахом общественного аграрного сектора.

Свободный выбор человека — великое благо. Другая беда: в поисках достойных заработков люди массово покидают село, что вызывает тревогу. До конца жизни преданный селу, Язеп Антонович воздал хвалу деревенскому приволью: “В городе я задыхаюсь, а вот здесь — полная свобода, простор. Выйдешь по весне за порог — птицы поют, пчелы жужжат… Не повезло с ближним берегом озера, так мы выкопали пруд, где нагуливают вес караси. Что еще надо для полноценной жизни? Почти все продукты свои, деревенские. Жаркая банька, душистый чаек... За рюмкой я никогда не гонялся, но и не отказывался от хорошего напитка — после трудов праведных да по праздничному случаю. Задушевный разговор в хорошей компании — тоже великая радость в жизни. Об одном прошу Бога — чтоб здоровье не подвело. Живем мы с удовольствием”.

Прощаясь со своим старым-старым знакомым, я невольно подумал: всякое дело надо любить, чтобы добротно его делать. Неспроста добрые гномики помогают людям, которые каждодневными трудами превратили скромный хутор у дороги в поместье. Осторожные крестьяне стараются обходиться без кредитов…

Алексей ГОНЧАРОВ.