Кто думает и работает — тот имеет!

Жюри прибыло к нам в августе, чтобы ознакомиться с сельской инфраструктурой, учреждениями, предпринимательской деятельностью, работой самоуправлений, культурой. На этой усадьбе было что видеть и ценителям прекрасного, особенно женщинам, которые не могли пройти мимо ухоженного цветника и расспрашивали хозяев не только о сельскохозяйственной деятельности.

Лавры владелицы одного из самых роскошных палисадников по праву принадлежат Антонине, занимающейся этим давно, и ее дочерям Саните, Лигите и Инте, которые, наведываясь домой, старательно обихаживают клумбы. Примечательно, что эксклюзивных цветов и растений здесь нет, тем не менее, цветник выглядит роскошно. Планируя двор и сад, хозяева в свое время пригласили специалиста-садовода. Ее рекомендации были полезными, только не все удалось осуществить. Но что могли — сделали. К тому же сад регулярно поддерживается в порядке, и приезд комиссии практически не нарушил обычного рабочего ритма.

Хозяйка, являющаяся также старостой местного прихода, сажает цветы так, чтобы они цвели с ранней весны до поздней осени. Вместе с учительницей Андрупенской основной школы Вильгельминой Лаздане, которая тоже занимается цветоводством, Антонина заботится о том, чтобы каждую субботу алтарь украшали свежие цветы. И так от Пасхи до Адвента. Содержать такой сад нелегко, и каждый год Антонина про себя зарекается, а весной снова едет на рынок — и все сначала.

Цветоводство нисколько не противоречит основному направлению владельцев — биологическому хозяйству. Зерновые и семенники сеют в строжайшем соответствии с севооборотом. Земля должна отдыхать, в противном случае без минерального удобрения она родить не будет. После перерыва — снова богатый урожай. На поля добираться нелегко: 36 гектаров разбросаны, дороги плохие, а до дальнего участка километров шесть-семь. Чтобы облегчить жизнь, Вирзы купили легковой джип. Земли вполне хватает, чтобы обеспечить нужды небольшого хозяйства: в хлеву четыре коровы, молоко сдают через кооператив. В плюсах биологического хозяйства убеждены оба: пусть урожай ниже, чем при традиционном хозяйствовании, но платят субсидии, к тому же не надо тратиться на дорогостоящие удобрения. Правда, требования строгие, причем соблюдать их надо неукоснительно. Даже на мешках с продукцией не должно быть других надписей, кроме тех, что свидетельствуют о биологическом происхождении, либо вовсе никаких. Начинали трудно, но потом привыкли, и все вошло в колею.

Не упускается ни одна возможность получить европейскую и национальную поддержку. Поскольку хозяйство “Акменейца” расположено на территории природного парка “Разна”, хозяевам полагается компенсация за ограничение хозяйственной деятельности. Плюс традиционные государственные субсидии и европейские платежи. При поддержке ЕС осуществлено два проекта. Их разрабатывали специалисты: один — бывший бухгалтер, ныне пенсионерка Велта Курсите, сильный специалист в своей области; второй — сельский консультант Валентина Августова. Вирзы лишь подтверждают то, в чем убеждены крестьяне и в других самоуправлениях: очень хорошо, что, наконец, появились консультанты, ведь ни земледельцы, ни животноводы подчас не обладают необходимым объемом знаний, чтобы успешно развиваться. Кто думает и работает — тот имеет, а кто не умеет или не хочет, остается ни с чем.

Первые знания в области биологического хозяйства Виталий получил на курсах в Прейлях. Позже обучение проводилось и в волости. Но Вирзы были первыми, и потребовался официальный документ. Встает резонный вопрос: почему Виталий, всю жизнь проработавший ветврачом, сменил профиль и занялся земледелием, причем биологическим?

“В нашем положении это выгоднее, чем держать скот. Посеял — и жди урожая, — говорит хозяин. — Когда все изменилось, нужно было что-то делать, не станешь же сидеть, сложа руки. При советской власти гуцулы построили нам дом и хлев, ничего другого здесь не было. Половину оплатило государство, вторую — сами. Позже многое переделали, качество нас не устраивало. Потихоньку стали возводить пристройки. Начинали как обычное крестьянское хозяйство, со временем перешли на биологическое. И так уже года три. Построили большой сарай, даже комбайн зимой в нем умещается, клеть для зерна.

Чтобы заниматься молочным животноводством, маловато места. Пришлось бы возводить хлев, ведь при совхозе строили только на 1-2 коровы. К тому же биологическое хозяйство лимитировано: нельзя держать больше четырех коров. Чтобы заниматься животноводством, нужны силы. Молодые — другое дело: строят ферму и хозяйничают, отрасль-то теперь прибыльная. Мы же даже мешки с зерном таскать соседей зовем. Купили всю необходимую технику: маленький и большой трактор, комбайн, прицепной инвентарь. Чужую технику на поля не пускаем — чтобы не плодить сорняки, не создавать другие проблемы. Сушим и мелем зерно сами, не везти же в Мариамполь! Есть теплица, выращиваем в ней рассаду. Фактически все у нас свое — молоко, масло, творог, овощи, даже мед! В прудах обитает рыба, но это больше для гостей: я — не рыбак, да и времени на это нет”.

Весьма перспективной отраслью Виталий считает туризм. Будь он моложе, или озеро поближе, обязательно что-нибудь предпринял бы: например, оборудовал бы площадку для гольфа, построил бы гостевой дом. В этом году хозяин пополнил ряды пенсионеров, тем не менее, он еще полон сил и энергии. Наверное, закалился еще в детстве, о котором напоминают внушительные жернова ветряка во дворе. Отец Виталия когда-то был кузнецом, и часто звал на помощь сына: “Камень массивный, лежит крепко, и отец делал на нем колеса для линейки. Вдвоем натягивали обод и ставили зажимы. Автобусы тогда не ходили, лето ли зима — пять километров в школу, после обеда назад — и в кузницу. Учительница часто делала замечания: пиши аккуратнее! Да где там — при керосиновой лампе дрожащей после кузни рукой…”

В кузнецы Виталий не пошел, эта профессия уже тогда считалась умирающей. Кто-то посоветовал лечить скот, который был и будет во все времена. Окончил Лузнавский совхоз-техникум, затем стал учиться на ветеринара в сельхозакадемии. Будучи студентом, подрабатывал кочегаром, на сахарном заводе. В семье было пятеро детей, и всем родители помочь не могли. К самостоятельной работе приступил в Кулдигском районе, затем пять лет в Эзерниеках, наконец, вернулся на родину — в Андрупене. Виталий считает, что теперь живет лучше, чем при советской власти: “Не надо гадать — идти в магазин сегодня или завтра. Работаем и зарабатываем”.

Антонине до пенсии еще далековато. Она — страховой агент, уже 25 лет. Менять ничего не собирается, работа интересная. Правда, иногда муж не может дождаться: “Пока выслушаешь клиента, его беды, не заметишь, как время пробежит. Все, о чем мне рассказывают люди, ношу в себе, даже с мужем не делюсь. Страхуются в основном пенсионеры, приучены с советского времени. Заключают договора на дома, скот. Чтобы застраховать жизнь, денег не хватает. Случается, оформляют страховку автомашин. К сожалению, людей становится все меньше, умирают”.

“Целые деревни опустели, а я ведь еще помню времена, когда там было полно народу…” — вторит жене Виталий.

Вот и их дочери уехали, хотя при малейшей возможности стараются навестить родителей, помогают им. Санита получила высшее педагогическое образование, пять лет учительствовала в Андрупене, а после замужества перебралась в Ригу. Чтобы устроить детей в садик, ей пришлось сменить профессию и заочно окончить второй вуз. Лигита — тоже рижанка, оказалась в столице аналогичным путем, выйдя замуж. Ее супруг из Прейли, работает в столичном управлении полиции, имеют квартиру. Лигита работала экономистом по планированию в одной из фирм, теперь находится в декретном отпуске, нянчит семимесячного Арвиса. Младшая, Инта, пока не замужем, изучает в Даугавпилсском университете иностранные языки, второкурсница. Возвращаться в Андрупене не собирается и она, в городе легче найти работу. К тому же очевидно, что сельские школы пустеют.

Своих детей Вирзы сызмальства приучали к самостоятельности и трудолюбию. Будучи молодыми сами, Антонина и Виталий даже не представляли, что может быть иначе. Дочери выполняли всю посильную для них работу, и у родителей никогда не возникало таких проблем, как с современной молодежью, то и дело до-ставляющей разные неприятности.

“Все проблемы от безделья, — считает Виталий. — Тусуются на автобусной остановке, разбрасывают пустую тару, расписывают стены. Если бы были приучены к труду, на баловство не тянуло бы”.

Свою жизнь Вирзы полностью посвятили детям — растили, учили, проводили во взрослую жизнь. Поэтому теперь с полным правом наслаждаются плодами своих трудов, души не чают в трех внучках и внуке. Только вот печалит мысль о том, что и их семьи коснулись реалии сегодняшнего дня: дочери разъехались.

Юрис РОГА.