О мертвом доме и человеческом сострадании

Как уже не раз случалось в истории, именно в самые критические моменты жизни проявлялось человеческое братство и сострадание к чужому горю, что подтверждало торжество незыблемого Христова завета: “Возлюби ближнего...”

Грянули первые морозы, выпал снег. В мертвом доме по улице Артилерияс, 3 готовилась к шестой зимовке без тепла, воды и электричества женщина, попавшая в беду. Возраст — шестьдесят девять лет — говорит сам за себя. Прочитав статью “Последняя жертва дома-убийцы”, социальные работники выполнили мою просьбу — навестить жуткую квартиру забытого человека. Но это ничего не изменило, и только сердобольная женщина Ольга Селютина продолжала перезваниваться с редакцией и просить помощи в последней инстанции. Пришлось корреспонденту на день сменить профессию и ощутить себя в роли социального работника — на общественных началах.

...Седьмого ноября в назначенное время порог редакции переступили Ольга Селютина и Ванда Грехова. До этого чиновные люди убеждали меня, что Греховой не раз предлагалась помощь, от которой она отказывалась. Сама же Ванда рассказала, что впервые в своем кошмарном жилье она увидела социального работника только после публикации статьи под рубрикой “Забытые люди”. С ее слов, представительная женщина, похожая на Вайру Цауню, постояв пару минут в так называемой квартире, сказала следующее: “Ищите жилье сами”.

Из разговора в редакции выяснилось, что Ванда Грехова сейчас хотела бы попасть на социальную койку в Дагде, где находится ее сын — инвалид первой группы. Я знал, что делать далее. Втроем мы пошли к координатору по социальной работе Краславского района Ольге Муштавинской, которая очень внимательно выслушала Ванду Грехову. При мне состоялся и телефонный разговор с Дагдой, из которого выяснилось, что свободное место появится через месяц. Понятное дело, что нам не хотелось отправлять просительницу в морозные стены на целый месяц. Тем более что на ее убогое жилье совершались разбойные набеги. И мы стали искать варианты. Вспомнили о реализованном Красным Крестом проекте — социальной квартире на улице Извалтас, рассчитанной на три семьи. Благоустроенное жилье комитетом Красного Креста было передано думе год назад. Когда же Ольга Муштавинская, председатель районного комитета Красного Креста, позвонила Инете Целитане с просьбой пристроить на месяц пожилую женщину, неожиданно выяснилось, что социальная квартира еще не заселена, но она, оказывается, не для Греховой. В такой странной растерянности я никогда Ольгу Донатовну не видел. На правах члена райкома Красного Креста я сам набрал номер телефона социальный службы. Так уж совпало, что в последующие два дня к решению неотложной проблемы подключились думские специалисты П. Яцыно, В. Цауня, И. Целитане, а также пси-холог А. Станевича. Но дело уперлось в строптивый характер В. Греховой, пожелавшей отправиться в Дагду только после своего дня рожденья.

Поскольку статья о забытом человеке вызвала резонанс, я попросил высказать свое мнение по сути поднятой проблемы трех авторитетных краславчан.

Эдмунд Гекиш, председатель общества пенсионеров Краславского уезда: “Врезалось в память осеннее выступление в телепрограмме “Провинция” заведующей социальной службой города Бауска. В нем прозвучала мысль: “Главное в работе нашей службы — найти подход к каждому, кто нуждается в помощи. Самое важное — выразить человеческое участие, затем попытаться разобраться в причинах возникших трудностей и, конечно, по возможности оказать помощь. Вот почему в штатах социальной службы есть психологи”.

Проблема, отраженная в статье “Последняя жертва дома-убийцы”, мне хорошо знакома. О трагической судьбе той женщины мне год назад рассказала Ольга Селютина. Это было накануне зимы, поэтому я срочно обратился в социальную службу и услышал равнодушный ответ: “Она алкоголичка”.

Понимая сложившуюся ситуацию, наше общество постоянно занимается выявлением одиноких людей, которые нуждаются в посторонней помощи. На призыв откликнулись неравнодушные люди, просто соседи и дальние родственники, с помощью которых мы узнали десятки имен забытых людей. На прошлое Рождество наши активисты навестили всех и не только морально поддержали их, но и вручили подарки, пусть и очень скромные.

В то же время работники социальной службы обратились с жалобой в думу: мол, обращение общества пенсионеров к народу прибавило им работы. И прозвучала фраза, что аппарат социальной службы работает по закону. Вот и выходит, что человеческое сострадание не входит в служебные инструкции краславских чиновников.

Осудить человека, навесить ярлык куда проще, нежели проявить элементарное человеческое внимание к попавшему в беду”.

Валентина Гекиша, руководитель общества милосердия “Caritas”: “Знаю немало адресов бедствующих людей, но судьба Ванды Греховой повергла меня в ужас. Этот вопиющий факт не делает чести работникам социальной службы. Мне и самой не раз приходилось сталкиваться с необъяснимым равнодушием тех, кто по долгу службы обязан помогать людям.

Минувшей осенью на собрании пенсионеров у здания больницы я задала вопрос Вайре Цауне: “Почему вы не обеспечиваете обслуживание инвалиду первой группы, бывшему “афганцу” Петерису Сувейзде?” Прозвучал ответ: “Мы думаем”. На непонятное раздумье ушло несколько месяцев, и только совсем недавно Петерис получил столь необходимую ему помощь.

Другой пример на ту же тему. В городе проживает ветеран войны Людмила Казадаева. Больной человек в возрасте 85 лет остро нуждается в обслуге, она мечтает о пансионате, однако в социальной службе говорят, что у нее есть внук. Но ведь он постоянно работает за границей! То есть, по инструкции помощь не положена. Я была вынуждена обратиться за помощью в Российское консульство, о чем поставила в известность мэра. Последняя надежда теперь — на помощь из Даугавпилса.

Больно об этом говорить, но Краслава не блещет человечностью. Пару лет назад наш “Caritas” помог отвезти на медицинскую комиссию в Даугавпилс Нину Гринько. У больной женщины, получившей первую группу инвалидности, появились дополнительные льготы и прибавка к пенсии. Почему такую помощь не оказали штатные сотрудники социальной службы? У кого больше возможностей?

Реальность такова, что среди нас проживают обездоленные люди, забытые родственниками. На мой взгляд, такие несчастные вправе рассчитывать и на сострадание, и на помощь, даже если это идет вразрез с существующими инструкциями.

Пару лет назад пенсионерка в возрасте за семьдесят сломала ногу, понадобилась обслуга. И снова “не положено по инструкции”: у Евгении Черпинской есть сын в Даугавпилсе. А у того — десять детей. Пришлось нашему безденежному обществу нанимать обслугу. Сколько раз мы сообщали в социальную службу адреса беды, и не раз слышали в ответ: “Помогайте сами”. Что мы и делаем. Вот если бы социальные чиновники получали зарплату с выработки...”

Ольга Муштавинская: “Очень жаль, что статья ”Последняя жертва дома-убийцы” вызвала дискуссию на тему: кто прав, а кто виноват? Суть проблемы в другом — в ситуации с одинокими и престарелыми людьми. Признаемся честно: мы стараемся эту проблему не замечать. Просто смирились с ситуацией, когда появилась новая категория людей — бездомные. И смотрим на них, как на что-то неизбежное и абстрактное. При этом пытаемся найти оправдание своему бессилию. А так ли на самом деле? Вместо того, чтобы возмущаться неприятной статьей, наоборот, высказываю свой упрек журналистам. Вы сами своим равнодушием даете нам возможность такими быть. Надо постоянно поднимать вопросы морали, продолжать тему забытых людей. Громче говорите о черствости общества в целом и о недоработках конкретных социальных служб. Вы ведь являетесь четвертой властью. Злиться и возмущаться надо, но на пользу дела!”

В редакцию поступило и коллективное письмо от жителей домов номер один и пять по улице Артилерияс. Они высказывают свое возмущение тем, что дом, покалечивший многие судьбы людей, и сейчас продолжает нести угрозу проживающим в соседних домах. Там и сейчас собираются сомнительные компании, постоянно бьют окна, здесь возникают пожары. “Просим редакцию ходатайствовать перед властью о наведении порядка на территории этого дома и помочь Ванде Греховой — последней обитательнице страшного дома”, — такими словами заканчивается письмо.

Алексей ГОНЧАРОВ.