Это слово — “надо”!

В последний приезд в Шкяуне на страницах волостной газеты я вычитал, что Петру Бурцеву “стукнуло” шестьдесят. Чем не повод для воспоминаний? Мой очень хороший знакомый, чей портрет красовался в газете бессчетное число раз, не отказался от беседы, и, отложив дела по хозяйству, на часок погрузился в прошлое.

Не боясь погрешить против истины, скажу: на протяжении многих лет Петр был в совхозе “Шкяуне”механизатором номер один. Вот уж действительно для кого общественные интересы всегда были выше личных. Только одними высокими наградами, званиями и почетными грамотами сыт не будешь. Перед самым развалом общественного хозяйства Петр и Ольга спохватились, что “забыли” построить собственный дом. Едва успели, и в трудном девяностом году все же справили новоселье в самом центре поселка. Так что их дети тоже смогли ощутить уют стен добротного дома. За своих наследников Бурцевым ничуть не стыдно. У сына Илмара — отцовская хватка. Словно продолжая семейную трудовую династию, он работает экскаваторщиком в Елгаве. Хорошие заработки позволили дружной семье приобрести в кредит дом, что непросто по нынешним временам. Бурцевы-старшие очень довольны и своей невесткой. У Елены два высших образования, в Елгаве она — уважаемый человек, руководит Белорусским обществом.

Дальновидные родители в свое время отдали детей в латышские классы. Дочь их, Анита, тоже обосновалась с семьей в Елгаве, у нее хорошая должность — в Погранохране. На августовское празднование юбилея отца в родительский дом, конечно же, собрались и дети с семьями. Не нарадуются Петр и Ольга на своих славных внученек.

По-разному можно оценивать нынешнее время, поставившее крест на колхозно-совхозной эпохе. Прекрасно помню, как в то время строительства мифического коммунизма звание ударника добывалось действительно самоотверженным трудом, порой на пределе человеческих возможностей.

“Зачем тебе это было нужно? — спрашиваю я. — Что побуждало тебя к трудовым подвигам — тщеславие, деньги?” Петр, немного подумав, отвечает так: “Честно говоря, — ни то, ни другое. Главную школу трудолюбия я прошел еще в детстве — в многодетной староверской семье, где строгое родительское слово “надо” было превыше всего. С тем и прожил всю жизнь, за которую мне не стыдно. Трудолюбивый человек никогда не собьется с прямой дороги”.

Время слегка оставило свой след на лице Петра, с которого, помню, не сходила открытая улыбка. Годы промелькнули быстро, силы уже не те. Но Бурцевы, не особо обращая внимания на неизбежные болячки, продолжают вкалывать уже на своей земле — в относительно большом приусадебном хозяйстве “Зелтери”. Не могут угомониться замечательный механизатор и дипломированный агроном, не сбавляют оборотов.

“Доить семь коров, не многовато ли?” — адресую вопрос Ольге. Та рассуждает вслух: “А куда денешься? Досрочная пенсия мужа — только на лекарства. А с ценами в магазинах что творится? Как сокращать дойное поголовье, если от объема сданного молока закупочные цены зависят?

Нас, крестьян, рынок сельхозпродукции никогда не баловал, и чем дальше — тем труднее. Опять говорим себе “надо” и не сбавляем темпа. Напротив, растим телочек на воспроизводство. Жить хочется безбедно, а возраст и здоровье пока подождут”.

“На самом краешке земли латвийской хорошо или плохо?” — спрашиваю супругов. Те сходятся на том, что в советское время было даже выгодно. В пору повального дефицита они за выходной день успевали на своей легковушке объехать белорусские и российские магазины, чтобы добыть кое-что для семьи. Запомнились им многие удачные поездки и в Себеж, и в Освею, а на обратном пути еще успевали собрать ягод и грибов. Бензин в то время был почти дармовым. Теперь же, чтобы добраться в Краславу, надо хорошо подумать и в кошелек заглянуть.

Конечно, механизатор по призванию не мыслит своей жизни без автомашины. Когда-то ему, как передовику, подфартило без очереди купить “Москвич”, чем он очень гордился. Теперь смешно об этом вспоминать. Сейчас Петр крутит баранку двенадцатилетнего “мерседеса”. “Что скажешь про немецкий шедевр?” Рассмеялся мой старый знакомый: “Всем хороша машина, жаль — не новая. Несбыточная мечта — купить “немца” с нуля”.

В доме Бурцевых все вроде есть: современный большой телевизор, прочая бытовая техника. “А мечтаете о чем?” — задаю на прощание вопрос рассудительной Ольге. Тяжело вздохнув, хранительница очага отвечает: “Чтобы наконец-то появилась уверенность в завтрашнем дне. Болит душа за Латгалию, до которой нет дела столичным властям. За бесценок сельские люди трудиться не станут, поэтому и опустел наш край. Земля без хозяйских рук — сирота. Так хочется, чтобы внученьки наши получили хорошее образование и нашли достойную работу на родине. Верна поговорка: “Там хорошо, где нас нет”.

Переворошив свои фотоархивы, я отыскал любопытный негатив, на котором Петр Бурцев — автодружинник. В то время энергичные люди были активны во всем. Слово “надо” считалось командой к действию и в общественной жизни. Что было, то было... Былое не перечеркнешь.

Алексей ГОНЧАРОВ.