III Дочки-матери и братишки, которые боятся своей родительницы

Вот такое печальное совпадение: во всех дагдских приемных семьях, о которых сегодня я завершаю свой рассказ, воспитываются дети некой мадам Берзини из Резекненского района, у которой проблемы даже с постоянным местом жительства. С виду пышущая здоровьем женщина совершенно не обременяет себя материнской ответственностью. Ее очередной “избранник” скоро предстанет перед судом — за насилие над детьми, которые сейчас обрели временный покой в трех дагдских семьях.

С Марией Казакевич я чуть не разминулся и во второй раз. Днем она работает на пункте приема металлолома. Зная это, я отправился в Дагду на исходе дня. И не ошибся: Мария только-только вернулась из Резекне от следователя, который ведет дело, связанное с насилием над детьми. Свидетельские показания приемной матери очень важны.

В конце мая Мария приняла под опеку четырехлетнего Эдгара и девятилетнего Гунара. Старший брат из семьи Берзиней, Андрис, прибыл позже — через три недели. Любимое занятие братьев выяснилось сразу — смотреть в открытый холодильник. Скорее всего, ранее они не видели обилия продуктов, но, как полагает Мария, так называемая мать чаще разрешала детям лишь смотреть на съестное, нежели прикасаться к нему. Братья рассказывали, что мать и отчим питались отдельно от детей, употребляя в пищу и мясо, и сметану. Детям перепадала только постная каша. Однажды, в отсутствие родителей, подавшихся на “халтуру”, изрядно поголодав, дети решили сами сварить себе макароны на воде. И не заметили, как в духовке пригорела пища, приготовленная для взрослых. Мамаша, вернувшись домой, так рассвирепела, что не только жестоко избила семилетнего повара, но и выбросила через открытое окно. Счастье, что Берзини в то время жили на первом этаже.

По рассказам несчастных братьев, родная мать посылала своих детей в магазин... воровать продукты и пиво. Голод не тетка, приходилось выполнять родительское поручение. Теперь нетрудно догадаться, какую “школу воспитания” прошли семеро сирот при живых родителях.

Первый опыт приемной матери Мария приобретала в непростой ситуации, когда ее уговорили принять несовершеннолетнюю после заключения, да еще с малюткой на руках. За полгода все же удалось выстроить мост доверия и сердечности. Сейчас Катя находится в Даугавпилсском кризисном центре, и Мария убеждена, что ее самостоятельная жизнь наладится. Тем более что над нею взяла шефство норвежка Това. Когда маленькому Артуру исполнился годик, и Катя, и Това приезжали в гости к Марии, где состоялась очень сердечная встреча. Катя обещала приемной матери приезжать и впредь, и за нее сердце Марии теперь спокойно.

Вторая приемная дочь оказалась столь “твердым орешком”, что следующий опыт едва не увенчался полным разочарованием. Семнадцатилетняя Зина поселилась в доме Марии в марте, а уже в мае родила девочку Юлю. Свой сложный характер Зина даже не пыталась изменить, так что появились явные проблемы на почве непонимания. Наследственность в подобных случаях играет решающую роль, да поздно перевоспитывать молодую женщину... с ребенком на руках. “Пришлось расстаться, — с горечью говорит Мария. — Но вчера Зина приезжала за вещами, и в знак благодарности подарила мне своего любимого ангелочка. Хочу верить, что она рано или поздно возьмется за ум. Дочурка у нее хорошая”.

Моя откровенная собеседница вдруг призналась, что с мальчиками у нее контакт налаживается быстрее: как-никак, сама воспитала пятерых сыновей. Когда мать работает, сын Олег остается в доме за старшего. Второй, Модрис, взялся ремонтировать жилище, и это у него здорово получается. Тесновато в доме Марии, поэтому на семейном совете решено было сооружать две мансардные комнаты. Как и у всех, реализация подобного непростого проекта упирается в финансовую проблему, но Мария привыкла рассчитывать на собственные силы.

Главное украшение скромных хором — большая афиша с портретом Раймонда Паулса. И крупный автограф маэстро. Мария объясняет: “Я ведь еще работаю кассиром в нардоме. В нашей безработной Дагде люди берутся за любую работу, а чем я хуже? Вот и на курсы приемных матерей пошла с определенной целью — подстраховаться на всякий случай. Когда втянулась в новые обязанности, вдруг ощутила, сколько вокруг человеческого горя. Ответственность за детские страдания несет все общество в целом, и каждый из нас в отдельности. Что в моих силах — я делаю”.

Когда так называемая мать Берзиня объявилась в доме Казакевичей, старший сын Андрис даже отказался с ней заговорить, а маленький Эдгар вцепился в Марию со словами: “Бабушка, я ее боюсь”.

На днях Эдгар и Гунар будут отмечать свои дни рождения, и Мария намерена пригласить на праздник их сестру и брата, которые проживают в таких же приемных семьях двух дагдских Анн — Агаповой и Шуплинской. Теперь становится понятно, почему этот ухоженный городок так гордится своими Аннами.

Алексей ГОНЧАРОВ.