Бедный край… (Люди старой веры)

Питрини, Слостовка, Козлишки, Крыжовка, Сташкевичи, Королишки… От многих деревень остались лишь названия. Разъехалась молодежь, умирают старики… А люди-то все как один интересные, старинные.

В этот раз журналистская судьба занесла нас в Извалтскую волость. Долго мы петляли по местным извилистым дорогам, пока не нашли деревеньку Козлишки. Населенный пункт совсем маленький, всего-то и осталось шесть дворов. Мы подъехали к небольшому домику, выкрашенному в голубой цвет. По крытому двору сразу поняли: здесь живут староверы. И не ошиблись. Прасковья Куприяновна Попова оказалась женщиной приветливой и разговорчивой, поэтому беседа была долгой и интересной. Рассказывала Прасковья Куприяновна неспешно и со знанием дела.

...Когда-то деревня Козлишки была большой — более 20 дворов. И в каждой избе дети были. В школу приходилось ходить в Шкельтово, за пять километров. Собирались все вместе, стайкой в 15 человек, и отправлялись за знаниями. Школьное детство Прасковьи Куприяновны пришлось на нелегкие послевоенные годы. Людей, не мытьем так катаньем, загоняли в колхозы. Вроде, никто и не настаивал, но, коли собрался жить самостоятельно, то налоги тебе устанавливали такие, что никак не выжить на худой земле. Приходилось вступать в колхоз. Вот и у Поповых отобрали корову, лошадь, телегу, сарай, землю… Нелегко было. Из 20 гектаров семейной земли оставили только 50 соток. Родители работали на свиноферме. Сама Прасковья Куприяновна подрабатывала в молодости на птицеферме, что располагалась недалеко от дома. Рассчитывались тогда “трудоднями”, и только в конце года можно было надеяться на получение от колхоза зерна, немного — деньгами. Много Прасковья Куприяновна не заработала, но на кино хватало.

Вообще, семья Поповых жила в достатке, на танцы Прасковье Куприяновне бегать в спортивных тапочках не приходилось. Отец нашей хозяйки, Куприян Савельевич, был в округе наипервейший охотник. А дочку в загонщики всегда брал. Прасковья Куприяновна вспоминает те времена с радостью. Отец и к охоте пристрастил, и стрелять научил (даже сейчас еще Прасковья Куприяновна стреляет, как снайпер!). В доме всегда было мясо: зайцы, лоси, кабаны, козы… Продавать его отправляли и в Ригу, и в Ленинград… Мех сдавали тут же, в Краславе. Это и помогало выживать.

Развлечения в деревне в то время были нехитрые: пару раз в неделю кино в Козлишках, в клубе, да танцы по выходным. Танцевали под гармошку, обычно цыгане подрабатывали в клубах именно гармонистами. Веселились на трезвую голову. Непьющие они были люди, староверы…

“Радости” колхоза “Прогресс” к концу 50-х годов окончательно доконали молодежь. Бежала она от нелегкой колхозной жизни куда подальше. Вот и наша героиня отправилась в Даугавпилс, строить химзавод. Там, на стройке, и познакомилась Прасковья Куприяновна со своим мужем Порфирием Васильевичем. Он приехал на стройку из Литвы, был комсомольским вожаком. Тут и приметил бойкую девчушку. Поженились по-комсомольски, без особых торжеств и церемоний. А там и дети пошли… За свою жизнь где только не работала наша героиня: была комендантом в общежитии ДОСААФ, трудилась в ветлечебнице, больничной столовой… Сейчас пенсия у Прасковьи Куприяновны, как и у всех латвийских пенсионеров — не разгонишься. Держит она одну коровку, теленочка. Здоровье, правда, уже не то, что раньше: то давление подскочит, то сердце кольнет. Дети навещают регулярно. Сын Прасковьи Куприяновны работает в Краславской полиции, дочь отправилась на заработки в Германию, внучка в Англии. Все при деле. Староверы к работе приучены с малых лет... Нехитрое хозяйство охраняют два пса: один уже старый, другой — молодой и подвижный. Оба ласковые, понапрасну не лают. Вокруг тишина и покой...

Собираясь уже распрощаться с гостеприимной хозяйкой, напоследок мы хотели сфотографировать ее. И тут поняли, что такое настоящий характер: фотографироваться наша хозяйка отказалась наотрез, и как только мы ее ни уговаривали... В качестве компенсации Прасковья Куприяновна предложила нам сфотографировать ее гордость — фамильный самовар. Что мы и сделали. Правда, от самовара ни на шаг не отходил хозяйский “страж”... Ну, что ж, пожалуй, он только украсил снимок. Простившись, мы поехали дальше...

...и спортивный!

Кто не знает фамилию Малюхин? Каждый, кто хоть немного интересуется спортом, скажет, что Олег Малюхин — это самый известный биатлонист в Латвии, чемпион Европы, олимпийский призер... Но мало кто знает, что Олег — представитель старинного староверского рода Ермолаевых...

В тот день наше путешествие по Извалтской волости продолжилось. После долгих поисков мы прибыли в деревню Питрини. Именно здесь живут Сергей Артемьевич и Любовь Игнатьевна Малюхины, родители знаменитого спортсмена.

Встретил нас Сергей Артемьевич бодро и энергично. Выяснив цель нашего визита, отнесся к ней с пониманием и согласился побеседовать. Чтобы не быть голословным, хозяин вынес из дома номер “Поморского вестника”, издание латвийских старообрядцев, раскрыл его в нужном месте... Вестник опубликовал всю родословную старинного рода Ермолаевых, к которому Сергей Артемьевич имеет самое прямое отношение — матушка его из этого рода.

Ермолаевы живут в Латвии с незапамятных времен. Истоки рода теряются где-то в 17 веке, во временах реформы патриарха Никона... Славен род Ермолаевых своими долгожителями (Иван Федотьевич Ермолаев прожил в чистоте веры и душевном согласии 104 года!), финансистами, спортсменами... А вот Сергей Артемьевич — пчеловод. В прошлом году собрал хозяин около 20 ведер самого чистого и полезного меда. Сам Сергей Артемьевич не торгует целебным продуктом, распространяет среди родственников и знакомых. Всем хватало вдоволь. В этом году не так: “Как зарядили дожди после латышского Ивана, так и не было погоды. Какой уж тут мед...” Мастерит хозяин пчелиные домики. Да так хорошо у него все это получается, что от заказов отбоя нет.

В молодости Сергей Артемьевич был самым быстрым лыжником во всем крае. И сынов к этому делу приохотил. Водку-то Малюхины никогда не ценили, пили и мало, и редко. Вот, чтобы сыны сызмальства к здоровому образу жизни приучались, и становилась вся семья на лыжи. Сыновей у Сергея Артемьевича двое, и оба спортсмены, биатлонисты. В семье Малюхиных три внучки. Сам глава семьи шутит: “Как родится внук — сразу бороду сбрею!” А борода у нашего героя окладистая, настоящая.

Всю свою сознательную жизнь хозяин прожил в Даугавпилсе. Работал на химзаводе. А как вышел на пенсию, вернулся в родные места, стал пчел разводить. Молодость вспоминает так, как будто это было вчера: помнит всех своих учителей, одноклас-сников. С уважением отзывается о директоре школы…

Рядом с нами постоянно крутилась внучка Алиса. Чувствовалось, что хочется ей ввернуть словечко, да никак повода она не находит. Мы постарались помочь юной светской даме, спросили ее, занимается ли она спортом. В ответ, весьма светски и с небывалым достоинством, Алиса отвечала, что в принципе ее в спорте интересуют роликовые коньки, плавание и футбол. Исчерпав спортивную тему, Алиса неожиданно заявила, что хочет быть журналисткой. В ответ на наше предложение приходить к нам в газету, Алиса (снова-таки весьма светски и с достоинством) заявила, что предложение наше очень неактуально для нее, потому что она постоянно проживает в Даугавпилсе, где, очевидно, и намеревается воплотить в жизнь свои мечты. За нашей беседой с интересом наблюдал Алисин дед, затаив в бороде лукавую улыбку.

Вволю побеседовав с хозяином, мы засобирались домой. На наше предложение сфотографироваться Сергей Артемьевич откликнулся с удовольствием. За что мы ему очень благодарны.

Обратно в Краславу мы добрались без приключений, дорогу теперь знали хорошо. Настроение было приподнятое. Его не могли испортить ни полуразрушенные дома, ни остовы стоявших здесь некогда хозяйственных комплексов. Вокруг было тихо, красиво, солнечно и ясно... А на дворе у нас 7515 год от сотворения Адама... Так считают годы люди старой веры. Удивительные и интересные люди.

Андрей ЯКУБОВСКИЙ.