II Индрские долгожители

Незаживающая рана

Второй адрес мне подсказал уроженец Индры Леонтий Неверовский, незаменимый редакционный шофер: “С Ozerskis мне довелось поработать вместе лет пять-шесть. Больше полувека минуло с той поры, а помню все в подробностях. В трудные послевоенные годы эмтээсовским трактористам завидовали все сельские парни. В колхозах — липовые трудодни, а у нас — денежная оплата, премии… Но и вкалывать приходилось, без преувеличения, сутки напролет. В Индрской МТС не было равных Иосифу Озерскому: его портрет постоянно красовался на доске почета, а на тракторе всегда развевался красный вымпел лидера социалистического соревнования. С прицепными пятикорпусными плугами он за 24 часа умудрялся вспахать поле площадью до десяти гектаров, и это притом, что мелиорированных площадей в то время не было. Мы, кто помоложе, пытались тягаться с Озерским, да разве же за ним угонишься? Жилистый, упрямый в работе, но по характеру отзывчивый, добрый: всегда поможет новичку, и не только дельным советом. У нас ведь тогда ремонтного сервиса не было — все делали своими руками. Зачастую — прямо в борозде. Откуда только силы брались? Иосиф Озерский был удостоен высшей чести, когда ему доверили обкатывать первый на машинно-тракторной станции “гусак” ДТ-54. Тогда все откровенно завидовали ему”.

Гостя из редакции Иосиф Антонович встретил в своих хоромах без особого удивления: к вниманию он привык с молодых лет. Улыбнулся, когда узнал, что это Леня Неверовский сделал заказ на публикацию о непревзойденном трактористе пятидесятых годов. Потом тяжело вздохнул: “Страшно вспоминать те сталинские годы. Вот и меня по доносу и скорому приговору “тройки” объявили врагом народа и заставили хлебать лагерную баланду из козьих требухов”.

Прошло немало лет, пока мы разобрались: социализм строился на костях безвинных жертв. Индустриализация базировалась на бесплатном рабском труде. А чтобы не было перебоев с трудовыми ресурсами, в стране, “где так вольно дышит человек”, умышленно раскручивался маховик репрессий вселенского масштаба. Следуя указаниям партии большевиков, советский народ принялся дружно строчить доносы на друзей и знакомых, что поощрялось компетентными органами. Не напишешь ты — заподозрят тебя… И тогда — прощай, воля! А твою квартиру займет тот, кто разглядел в тебе контру — иностранного шпиона или просто пособника капитализма. Хватало даже рассказанного политического анекдота или спетой в веселой компании частушки с двусмысленным содержанием. Таким проторенным путем сотни тысяч скороспелых “врагов народа” отправлялись на строительство гигантских гидроэлектростанций, каналов и металлургических комбинатов. Недолог был век политзеков, над которыми измывались даже уголовники. Иосиф Антонович и сейчас не поймет, каким чудом он вырвался из смертельного круга.

А ведь все начиналось так хорошо: ему, крестьянскому сыну, повезло устроиться на железную дорогу в Индре, что гарантировало не только бронь от призыва на армейскую службу, но и сносную по тем трудным временам зарплату. Родом он из Петровщины, в жены взял местную Брониславу. Было это ровно семь десятков лет назад. Уйдя в примаки, радовался тому, что живет и трудится в родной стороне.

Потом грянула война. Но не это было самым страшным для Озерского. Нашлись местные охотники написать на молодого железнодорожника донос. Суд был таким скорым, что Иосиф совершенно не понял своей вины и не уловил, какой же срок ему впаяли по самой страшной пятьдесят восьмой статье.

В лагере под Нижним Тагилом у политзеков шансы для выживания были минимальные. Многие нашли свои могилы на рудниках у горы Благодатной. Но с Озерским случилось чудо: его, осужденного за измену родине, вдруг освободили.

Вот почему, вернувшись домой, он вкалывал на тракторах так, чтобы не вызывать к себе ни малейших подозрений. Иосиф и сегодня не понимает, почему ни тогда, ни впоследствии ему ничего не объяснили, не реабилитировали, не извинились. Ведь он так всю жизнь и носил незаслуженное клеймо “враг народа”. Значками и флажками его, труженика, тешили, а вот правительственными наградами — никогда, не положено.

В свои девяносто четыре года Иосиф Антонович сохранил и бодрость духа, и ясность ума. Жить в родимом краю и доме, построенном собственными силами — уже отрада. Дети и внуки тоже не забывают. Обидно, что сдали глаза, ведь он всегда был любителем почитать районную газету. Теперь новости узнает по телевизору, только местная информация для него — самая интересная. Спросил, когда в “Эзерземе” статья про него появится.

Долгожитель сосчитал, что за свой механизаторский век сменил с десяток тракторов — гусеничных и колесных. Любил он свою профессию. Не только начальство, но и простые люди уважали его, да и сейчас не забывают. Озерский велел мне передать большой привет Лене Неверовскому — в последнее время сильно поредели ряды эмтээсовской гвардии.

А в том, что, в конце концов, лагерь социализма распался на демократические государства, есть величайшая справедливость. Только у бывших советских людей не очень-то получается строительство очередного светлого будущего. Извечные вопросы: кто виноват и что делать?

Алексей ГОНЧАРОВ.