За последнее десятилетие “Доротполье” — место, где проживает семья Эгила Мускарса — сильно изменилось. С чего начать? Наверное, с того, что на пригорке, откуда открывается дивный вид на живописное озеро и лес, построен красивый жилой дом (на снимке). Когда Эгилс перенял наследство своего деда, о том, что когда-то здесь стояло старинное поместье, свидетельствовал лишь заброшенный парк, отнесенный к разряду охраняемых объектов. Жилые строения отсутствовали, уцелел лишь дедовский каменный хлев постройки 1935 года с такими крепкими стенами, что современные строители могут только позавидовать. Оказывается, это дожившее до наших дней — одно из восьми зданий поместья. Когда Эгилс начал хозяйничать в Доротполье, состояние усадьбы было просто ужасным.
Фундамент нового дома заложили в 1996 году. До сих пор он не закончен, уж больно много времени отнимают мелочи, а как раз его-то стремительный ритм современной жизни и не оставляет. Впрочем, как и денег. Вблизи поднялось Mājaнесколько хозпостроек, однако попытки развить настоящее хозяйство успехом не увенчались. В новый хлев уже поселили овец, держали также коров, но позже от крупного стада пришлось отказаться. Теперь есть лишь пара коз для собственных нужд. Коль думать о серьезном хозяйствовании, то надо развивать и животноводство, и растениеводство. У Эгилса же времени на это нет, да и супруга Ирена загружена составлением проектов. Сегодня обоим проще заработать на государственных должностях. Большую часть времени Эгилс с женой и детьми проводят за пределами усадьбы, в городе. Но земля обрабатывается — чтобы получать погектарные выплаты.
Вторая серьезная перемена — начавший плодоносить яблоневый сад, нечто вроде долгосрочной инвестиции. В свое время Эгилс посадил почти гектар карликовых яблонь. Первые плоды появились в прошлом году, и теперь деревья начнут давать настоящий урожай, так что пора подумать о хранилище, рынках сбыта.
Обстоятельства сложились так, что туризм семья держит в качестве запасного варианта, хотя горожане охотно ехали бы сюда, чтобы насладиться природой и покоем этих тихих, дивных мест. К тому же в “Доротполье” ведет достаточно крепкая гравийная дорога. Если бы лесорубы были людьми более порядочными и не такими жадными, она была бы еще лучше. В 1987 году дорогу построил колхоз, так как “Агрохимия” задумала везти сюда на хранение все ядохимикаты. К счастью, не успели. В противном случае о “Доротполье” можно было бы забыть лет на 20-30.
Эгилс отчетливо осознает, что природа Латгалии может принести неплохие дивиденды. С одной стороны, усадьба готова принимать туристов хоть сегодня — гостям есть что предложить. Другой столь живописный уголок, с лиственницами, ясенями, кленами, вязами, посаженными еще помещиком, трудно найти не только в нашем районе. Одних лишь лиственниц здесь почти сотня. Кстати, на полуострове растет вековой исполин, вершина которого возвышается над всеми остальными деревьями. Рыболовов влечет местное озеро у подножья горы, чуть дальше — еще одно. В окрестных лесах полно грибов, ягод, кстати, и дичи. Эгилс — заядлый охотник, и об этом его увлечении, об успехах калниешского охотколлектива — отдельный рассказ. Ну, а если пугает озеро, то есть пруд, банька с отдельными “удобствами”. Несмотря на все это, туризмом в “Доротполье” не занимаются: это требует времени и средств. Но хозяин уверяет, что вопрос с повестки дня не снят. Тем более, что усадьбу высоко оценил один из столичных министров, гостивший в этих краях. Что, собственно, требуется человеку, отягощенному повседневными хлопотами, одолеваемому стрессами? Озеро, полуостров, ухоженный парк с вековыми деревьями… Одно небольшое “но”.
“Может получиться так, что из-за туристов сами покой потеряем, — рассуждает Эгилс. — Если это бизнес, то вести его надо, по-моему, не там, где живешь сам, иначе будет трудно и тебе, и семье. На такое можно решиться лишь в том случае, если речь идет о средствах существования. Пока же мы не видим смысла усложнять свою жизнь приемом туристов. Оставим этот вариант в резерве”.
Юрис РОГА.