Богат тот, кому хватает

Можно даже сказать, что его история по витиеватости схожа с перипетиями в жизни самого хозяина.

Родина

Артур появился на свет в Дагде, однако его корни следует искать в нынешнем Краславском крае: отец Артура родом из Калниешской волости, мать — из Скайстской. Глава семьи, окончив биологический факультет Псковского педагогического института, работал, однако, ветврачом, его супруга преподавала в школе биологию. Дагду семья покинула не от хорошей жизни — в каменном доме стояла большая сырость, Артур заболел воспалением легких, и врачи посоветовали сменить местожительства. Поначалу семья перебралась в Тимани Шкяунской волости, а когда школу там закрыли, они снова собрали чемоданы и оказались в Яунаглоне. Мама устроилась в местное профтехучилище, отец — ветврачом в Прейли. Однако нелепая случайность вскоре лишила его жизни, и мать осталась одна с двумя детьми на руках. Артуру тогда было всего восемь…

Бабушкины уроки

“Летние каникулы обычно проводил у бабушки Франтишки в деревне Луни Скайстской волости, — вспоминает Артур. — Потеряв на войне мужа, она не сломалась и упорно продолжала заниматься хозяйством. Приучила к труду и меня. Часто наставляла: “Внучок, правильно спланированная работа — уже полдела!” С этим девизом я и шагаю по жизни. Бабушка в вузах не училась, окончила всего шесть классов, тем не менее, сумела научить меня не только трудолюбию, но и своеобразной сельской культуре: сено на вешала надо сложить красиво — так же, как и дрова в штабель. Тогда, будучи пацаном, многого не понимал и не хотел делать, однако сегодня вспоминаю бабулю с огромной благодарностью.

Жизнь ее была нелегкой: на озере Сиверс трагически погиб сын. В тамошних краях наверняка еще помнят большую беду, когда ушел под лед УАЗ, а с ним несколько человек. Но, несмотря на горе, на всяческие ограничения по отношению к личным хозяйствам, она упорно продолжала трудиться. Была у бабушки мечта — купить внуку и внучке “Жигули”. И она своего добилась. Вернувшись из армии, я сдал экзамен, получил водительские права, и бабуля подарила мне практически новенькое авто!”

В большое плавание

Будучи учеником Аглонской средней школы, Артур активно занимался музыкой. Кстати, в одном с ним ансамбле ударником был Андрис Балтацис — ныне представляющий популярную латгальскую группу “Белые медведи”. Артур вспоминает, что сам он тогда учился в восьмом классе, Андрис — в седьмом. Поскольку родственница работала тогда организатором внешкольной работы в средней школе, удалось добиться покупки аппаратуры, и Артур сколотил ансамбль. Правда, позже он распался, поскольку репетировать в учительской запретили.

В порыве юношеского максимализма Аглону Артур стал воспринимать как провинцию и чувствовал, что здесь ему становится тесно. Окончив девятый класс, подался в Ригу, как сам говорит, за романтикой. Была у него мечта — водить поезда, а заодно посмотреть мир. Кроме того, Рижское 11-е профтехучилище привлекало формой (белая сорочка, черный галстук), а также дисциплиной: пятиминутное опоздание каралось мытьем коридора после уроков. Здесь-то Артура и научили пунктуальности, даже педантичности, что весь- ма пригодилось на предпринимательском поприще. Как комсомольского активиста его послали на производственную практику в ГДР, в город Хальберштадт, что в километрах шестнадцати от западногерманской границы. Там он впервые проникся немецкой культурой и буквально “заболел” ею. Более того: позже оказалось, что немцы и Германия — это судьба.

Первые деньги

Артур: “Получив профессию, стал работать помощником машиниста на дизельных поездах Рига-Бигосово. При советской власти железнодорожники пользовались рядом привилегий, в том числе жилищными. Однако грянули горбачевские времена, и я понял: не видать мне квартиры, как своих ушей, да и прочих перспектив в этой профессии больше не усматривал. А всю жизнь кормить клопов в общежитии не хотелось. Попросился на службу. Отказали — железнодорожники, мол, занесены в специальный резерв. И вдруг как-то перед Рождеством заходит в комнату советский офицер и спрашивает: нет ли желающих служить в армии? Оказывается, у них недобор. На другой день меня зачислили в Адажский мотострелковый полк. Спустя полгода, в качестве нужного специалиста, меня перевели в Калининградскую область, в Советск. Там я снова соприкоснулся с немецкой культурой. Демобилизовался осенью, вернулся к маме с мечтой отремонтировать нашу квартиру и остаться в Яунаглоне. Однажды встретился с весьма перспектив- ным директором местного училища господином Леоновым, активно занимавшимся развитием школы, и он пригласил меня к себе на работу. Полгода проработав преподавателем, летом поступил на военный факультет ДПУ. Однако через год грянула независимость, и нас отсеяли. Лично для меня это открыло новые перспективы — дорогу в Польшу. Впрочем, заработать мне хотелось давно: ездил в Белоруссию, покупал бензин и продавал его в Румбуле. Нужны новые кроссовки на физкультуру? Спросив разрешения, отрях- нул яблоню в школьном саду и сдал яблок на сто рублей. Затем настал черед всех бесхозных яблонек в округе. Сколотив “капитал”, подался в Даугавпилс. Но вот беда — не хватило 15 рублей! Зато познакомился с одним продавцом, наверное, понравился ему, и человек пригласил меня в поездку на вильнюсский рынок — мол, там все дешевле. В Вильнюсе приметил, что поляки активно скупают наше шампанское. В Даугавпилсе его продавали без талонов — никто не брал. Захожу в магазин, говорю, что я, мол, студент, женюсь и хочу купить ящик шампанского. Продали! Так и ходил в женихах целую неделю. Скопил 1000 рублей, купил две пары кроссовок и подарок маме. Деньги потекли рекой!”

Пиво, водка, девочки…

Однако квартира, “Жигули”, престижный по тем временам цветной телевизор и шальные деньги сыграли с молодым, неженатым парнем злую шутку. Артур стал завсегдатаем кабаков, щедро угощал девушек. Деньги уходили так же легко, как приходили. Машину добил, институт после второго курса бросил, в душе пустота… Учебная программа изменилась, осталась одна физкультура. А поскольку спорт и физиология тесно связаны, то после ночного загула Артуру совсем не хотелось препарировать лягушек, а тем более — бежать марафон. Поблизости от старта он брал такси и выходил из него, не доезжая до “танка”, где ждал преподаватель. Пробегал пару сотен метров, отмечался и обратно в такси… Так что прощание с вузом было вполне закономерным. “Словом, я опустился, — продолжает мой собеседник. — Однажды в парке чуть было не прошел мимо одноклассницы по Аглонской средней школе. Как позже выяснилось, она была влюблена в меня еще со времен ансамбля. Обернулся на оклик, и это изменило все. Стали дружить, Инара, собственно, и вытащила меня из болота, вернула к нормальной жизни. Благодаря именно ей я понял: друзья познаются в беде. Теперь у нас трое детей. Элизабета пойдет в девятый, Эвелина — в первый, а Эмилии в феврале стукнет два годика, она ходит в детсад”.

Лихие девяностые

К этому времени Артур уже женился. Супруга, доселе работавшая директором Прейльского музея, перебралась в Яунаглонское училище, она дипломированный историк. Когда-то на месте, где теперь обитает семья Артура, в небольшом домишке жили родители жены. Пока Инара лежала в Рижском роддоме, он умудрился открыть здесь продовольственный магазин. В 90-е началась эра подержанных авто, которые предприимчивые люди перегоняли из Германии. Поскольку тяга к дорогам в Артуре все еще жила, он попытался протиснуться в эту нишу.

“У меня уже был грузовой “Мерседес” с двойной кабиной. Однажды заявился двоюродный брат и предложил отвезти его и однокурсника, который работал в Германии, туда за машинами, — продолжает Артур. — Не вопрос! Германия нам показалась другим миром. Пока они отоваривались, я заметил под листьями груду покрышек. Немецким толком не владел и через друзей поинтересовался, сколько стоит. Хозяин лишь махнул рукой: “Нисколько, старые!” Загрузил полный бус и двинулись дальше. По пути зашли в магазин. Купил видеомагнитофон за 100 немецких марок. Похвастался перед друзьями, а они и говорят: “Это не для видео, а для компакт-дисков!” Большой ценности такие проигрыватели у нас тогда не имели, а 100 марок по тем временам — немалые деньги. Между тем, магазин уже закрыли. Мои спутники написали по-немецки записку: мол, покупатель приобрел не то, что хотел, и желает вернуть деньги. А сами уехали домой. На второй день деньги вернули, и началась моя голгофа домой: останавливали полицейские, не пропускала чешская таможня, под Варшавой бандиты ограбили, четыре дня простоял на латвийской границе.

Колесил по лесным дорогам и так намучился, что хотел покрышки в канаву вывалить. Хорошо, что не сделал этого: на даугавпилсском рынке за полчаса выручил за них 500 латов! Если бы не бандиты, отобравшие деньги, поездку можно было бы считать весьма удачной. А было так. Гляжу, литовские фуры стоят. Отлично: считай, свои — хоть высплюсь. В пять утра стучат в окно: тип в одних шрамах, золотых перстнях и наколках заявляет: мол, эту дорогу “держат” они, и если пан желает ехать дальше, пусть платит 1000 долларов. Говорю, что за такие деньги могут забрать мою машину со всеми покрышками. Стали обыскивать. Хорошо, что не держал все деньги в одном вместе — им досталась меньшая часть. В общем, оставили на дорогу 200 марок, остальное забрали. Остановила дорожная полиция: мол, одна фара не горит. Без слов протянул в жмене оставшиеся деньги. Немецкие марки взяли, польские злотые вернули.

Вырученные за резину деньги вдохновили. Навестил одного знакомого еще со времен ремесленного училища, который по какой-то программе работал у немецкого крестьянина: “Антон, можешь резину достать? Делаем бизнес!” Однако требовались деньги. И тут я вспомнил про старовера Виктора. Он согласился вложить средства в покупку автомашины. Я выучил язык, наладил связь с немцами, оброс знакомыми. Они-то и напомнили мне о бабушкиных тезисах: как планировать работу, организовать людей, не забывая при этом о культуре труда”.

Долгострой

Продмаг не приносил Артуру никакой прибыли. Заработал в Германии — дела вроде идут, не поехал туда — хоть закрывайся. А однажды лавку обворовали малолетки. У Артура был подсобный рабочий, он-то воришек и вычислил. В полицию решили не обращаться, а пацанам велели искупить вину: Артур задумал строить гараж, и “штрафники” копали траншею под фундамент. Пока хозяин катался в Германию, рабочий строил. Даже второй этаж сделали, что первоначально не предусматривалось — мол, со временем все постройки объединят и расширят. Ни денег, ни материалов на такой объем не было, однако Артур во все это впрягся и упрямо продолжал начатое: строил дом из всего, что подворачивалось под руку, аж десять лет.

“Молотком выпрямлял ржавые гвозди, — он говорит. — Не упускал ничего, что давалось даром. Как только появлялись деньги, покупал лишь самое необходимое. Никто не верил, что построю. Ни тебе проекта, ничего. Дом смотрелся неважно, многие возмущались: центр Аглоны — и такая развалина! Но как только оштукатурил, дом стал как конфетка! А легализовать объект помог мой друг Виктор Шайтер — умнейший специалист, к сожалению, ныне покойный. Финансовую поддержку оказал еще один хороший друг — Валдис Тумов, владелец Аглонского военного музея. Теперь я ему помогаю: все свои деньги Валдис вложил в музей и остался практически без средств. Парадокс, но искусство, культура никому не нужны! Между тем, в музее есть что увидеть. Лично я отношу его к жемчужинам Аглоны. Побывавшие здесь послы только диву давались: такое богатство экспонатов!”

Меценат

Сегодня Артур — успешный предприниматель, оказывает помощь ряду общественных учреждений. Он торгует подержанной, но качественной мебелью из Германии, где имеет партнеров по бизнесу. А обновляет мебель, если это необходимо, в собственной мастерской. Продажа идет через Интернет-магазин, с доставкой на дом. Но поскольку наши люди привыкли все пощупать своими руками, то многие приходят прямо в мастерскую, и их отсюда не выгоняют. Да, руки к мебели приложить надо, однако ее стоимость соразмерна с доходами жителей.

С точки зрения Артура, богат тот, кому хватает. А поскольку он как раз из таких, то настало время приносить пользу обществу. Что и делается. Если в очередном поступлении товара из Германии есть инвентарь для инвалидов, Артур просто дарит его тем, кто нуждается. Да, этими вещами пользовались, но они добротные, а некоторые очень дорогие. Скажем, стоимость кресла с пультом, приподнимающего человека в любой позе — около 1000 латов. Бывали и управляемые кровати. А цена на различные костыли доходит до десятков латов. Хорошую мебель Артур дарил Аглонской базилике, спортивной школе, детсаду, средней школе, школе-интернату, Вишкскому костелу, Прейльскому пансионату престарелых и другим учреждениям. Он спонсирует багги и картинг — один из двух кемпингбусов передал в пользование другу и автогонщику Мортену Першевицу. Когда встал вопрос, почему в Аглоне нет проката велосипедов, Артур спонсировал покупку десяти штук и заинтересовал друга Валдиса идеей устроить при военном музее велопрокат. Иногда Артур дарит что-то необычное Роберту Йоксту, гостевой дом которого напоминает небольшой музей. Любопытно, откуда такие возможности у самозанятого лица (сегодня предпри- ниматель работает по свидетельству налогоплательщика, так как у него менее пяти работающих, а оборот не превышает 100000 латов)?

Европейскому союзу — да!

Артур: “Неожиданно пришло письмо от немцев, с которыми как-то летом познакомился возле Аглонской базилики. Они сообщали, что собираются объехать в кемпингбусах Латвию и в Аглоне хотят встретиться со мной. Дождался, показал Аглону, но к себе звать постеснялся — чтоб не видели всего этого убожества. Но гости настаивали, и я уступил. При виде деревянной отделки, винтовой лестницы и прочих вещей, воскликнули: “Артур, строй дальше, а за всем необходимым приезжай к нам, дадим!” Договорился с другом Валдисом, и вместе поехали в Германию. Друзья надавали всего чего, но чтобы поездка окупилась, решили за свои деньги прихватить что-нибудь на продажу. Нашли недорогой магазинчик, там и отоварились. Думал, хоть что-то продам, но сбежались аглонцы и реализовал почти все. Охотнее брали велосипеды. Их и стал привозить из Германии: в одной комнате ремонтировали, в другой продавали. У торговца велосипедами в Германии я приметил добротную мебель, с тех пор не стала давать покоя мысль о том, как доставить ее в Латвию. С нетерпением ждал вступления нашей страны в Евросоюз. Как только это произошло, занялся поставкой, восстановлением и продажей подержанной мебели. Стен у дома тогда еще не было, но крыша уже стояла, так что товар завозили в большом количестве. Торговля процветала, и от проверяющих отбоя не было. Я не прятался, в итоге это и сделало меня сильным — теперь никого не боюсь. Милости прошу, пусть едут!

В Германии большой популярностью пользуется движение Flohmarkt, концепция которого — уменьшить социаль- ную напряженность. Это означает, что часть прибыли вкладывается в социальные проекты. Можно сказать, что я тоже в нем участвую. Мой бизнес достиг определенного уровня: долгов не имею, есть дом и замечательная семья, с нами мама. Пора переходить на новый уровень”.

Патриот своего края

Позитивным имиджем Артура не раз пытались воспользоваться политики, жаждущие пополнить свои списки молодыми, предприимчивыми людьми. Однако Артур на это “не подписался”, не желает, чтобы об его имя вытирали ноги. В жизни он себя реализовал, а в политику не тянет. Но то, что государство поставило мелкого предпринимателя на колени, видит хорошо. Торгуя мебелью, он познакомился со многими деловыми людьми, в том числе такими, кто имеет бизнес в Риге и Москве, однако не прочь жить в Аглоне. И всегда говорил им: поддерживая нормальные отношения с самоуправлением, в Аглону можно сделать немало инвестиций, чтобы край стал еще привлекательнее. Предприниматель имеет знакомых в Германии, так почему бы не попытаться привлечь их капиталы? Тем более что многие Артуру доверяют. Его жена теперь руководит краевым центром поддержки предпринимательства, представляет интересы малого бизнеса. Муж оказывает ей всяческую помощь, вместе обсуждают возможность сделать бизнес-среду в Аглоне еще более привлекательной.

По мнению Артура, способность навести порядок в себе и во всем, что тебя окружает, дает ему право на звание патриота края. Он убежден: после реформы Латвия будет развиваться именно в регионах, поэтому деловым людям, озабоченным будущим своей страны, нужно объединить усилия.

Политика же ассоциируется для Артура с грязью, с его точки зрения, незапятнанных людей в ней нет. Правда, похоже, и до них начинает доходить: состояние экономики государства напрямую зависит от положения дел в мелком и среднем бизнесе.

Юрис РОГА.