“Все умирают верующими”

С одной стороны, разговор со священником о преодолении земных трудностей предсказуем, поскольку заранее известно, что сведется он к совету жить по законам Божьим. С другой стороны, где еще, как не в укреплении внутренних сил, искать выход, если мирская власть погрязла в беззаконии и в бесстыдстве и нет, кажется, этому предела.

На предложение обсудить дела наши скорбные кардинал откликнулся не особенно охотно, но пастырская ответственность все же взяла верх: “Да нормальное у меня настроение. Все равно рано или поздно для каждого из нас все мирские дела закончатся, и придется предстать перед Богом. Сколько нам отмерено земной жизни, никто не знает, поэтому некогда быть подавленным — надо с благодарностью использовать каждый день”.

— В том и проблема, ваше преосвященство, что трудно сохранять в себе свет, наблюдая настоящее мракобесие в верхах. Десятки тысяч людей не имеют ни работы, ни малейшей надежды на ее обретение, не получают даже пособий, а в это время воровство и безответственность властей достигли фантастического размаха. Открываются все новые преступления, разные большие люди без всякого стыда продолжают наживаться на народе — и что с этим делать?

— Ничего нового я вам не скажу: главная проблема всех человеческих бед мира в том, что люди не живут по закону Божьему. Достаточно следовать заповеди “люби ближнего как самого себя, заботься о нем”, и мир забыл бы о кризисах. Но у человека неверующего какая философия: жизнь одна, и надо прожить ее с максимальным комфортом. Он награбит столько, сколько поднимет. Раз Бога для него нет, он уверен, что избежит наказания. Среди наших правящих неверующих очень много, они ж почти все люди советского времени, прошли философию научного атеизма. Но тогда их хоть законы сдерживали, а свобода перед ними распахнула двери настежь.

— Не только Латвия “родом” из СССР, но в тех же Литве и Эстонии нет ничего похожего на нашу вакханалию верховного бесстыдства.

— Наверное, в Латвии слишком много совпадений — людей и ситуаций. В Эстонии еще до кризиса в правящую команду удалось пробиться молодежи, которая хорошо разбавила старые кадры. У нас же власть представлена преимущественно старыми, закаленными партаппаратчиками и карьеристами. Они живут и правят по привычным правилам. Пока импульс совести не потревожит их изнутри, они не станут меняться к лучшему.

— Они этот импульс давно научились игнорировать, ведь без совести жить гораздо удобнее. Воруя, живут припеваючи, здоровы, богаты, детей и внуков обеспечили.

— Нечестный человек наедине с собой никогда не бывает доволен собой. В том сила пороков — будь то неправедная власть, богатство, алкоголь, наркотики или азартные игры, они мучают человека, как трясина, засасывают все глубже, требуя от него все больше сил, денег и жертв. Но чтоб осветить душу даже преступника, достаточно мгновения. Искра Божья мигом разбудит совесть рано или поздно, и все тогда покажутся ничтожными перед осознанием своего греха. Говорят, все умирают верующими, потому что иного выхода нет. Невозможно верить в смерть — это противоестественно для человеческой души.

— Дождется ли страна такого просветления? Ведь управляющие приглашают священников на молитвенные встречи, сами по праздникам ходят на богослужения — но частным порядком приходят советоваться?

— Ну что там молитвенный завтрак раз в год. Нет, и это хорошо, когда сейм собирается хотя бы на 2-3 часа на какие-то духовные упражнения. В остальное время не могу сказать, чтоб часто видел политиков, — по крайней мере в наш костел по соседству с сеймом депутаты заходят редко, но в этом вопросе каждый идет за своей совестью — приказами ничего не добьешься.

— Интересно, что в советское время при всех его недостатках и ограничениях человеческие души были светлее.

— По крайней мере, в церкви людей было больше. Боялись приходить партаппаратчики, начальники, учителя, а простой народ не боялся. Все были обеспечены работой, зарплатой пусть небольшой, но достаточной, жилье дешевое, медицина и образование — бесплатные, работать и вовсе заставляли, и в свободное время, по воскресеньям люди шли в церковь. Никто им не препятствовал, полицейские у дверей не стояли. Я поступил в семинарию в советское время, там за нами уже, конечно, был надзор, это другое дело, но рядовые верующие трудностей не испытывали. В советское время был теоретический атеизм, а сейчас — практический. Испортили людей, а таким Бог не требуется.

— В этом смысле была надежда на кризис. Он вроде бы дается для того, чтоб люди переоценили унылое существование, но мы на грани саморазрушения, а очищения все не происходит.

— Так и будет. Это Божий бич — наказание за непорядок, ведь непорядочная жизнь обязательно имеет свои последствия. Что тут сделаешь — на будущих выборах надо хотя бы наполовину обновить сейм, чтоб во власть вошли полностью свежие люди. Уж 50 хороших голов в стране можно найти. Они хотя бы не позволят остальным принимать вредные для страны законы и будут голосовать по совести, а не в соответствии с требованиями партийной дисциплины. И партий у нас уж слишком много — огромной Америкой управляют всего 2 и гораздо успешнее, чем десяток наших правят маленькой Латвией. Ведь сколько времени и сил они тратят на споры между собой!

— В том и проблема, что приходят во власть все хорошими, но там быстро меняются. Может, попробовать вообще не ходить на выборы?

— Нет, без руководителей и законов страну охватит хаос. Так у нас есть хоть надежда повлиять на ситуацию. Вот совет по духовным делам. С одной стороны, в него входят священники разных конфессий, с другой — премьер со своими советниками. Он созвал наше заседание, когда закон в поддержку го- мосексуализма уже прошел два чтения в сейме и почти что был принят. Как только священники высказали свою точку зрения, премьер поднялся, сказал, что вопрос закрыт, и ушел.

Конечно, общество тогда подняло громкий шум, учителя возмущались, но ведь и добились результата! На персональных встречах к нашему мнению руководители больше прислушиваются — но они редки, к сожалению. Потому что нет в обществе в целом традиций уважения христианских ценностей, понятие о морали и нравственности очень слабое. В школах пытаемся добиться введения христианской этики, но сами родители пассивно к этому относятся. А ведь из невоспитанных детей и руководители выйдут соответствующие. Хотя для самого государства выгодно воспитывать людей в уважении к Божьим заповедям — такие работают по совести, не крадут.

— Вот этого люди своим детям и не хотят, потому что честные у нас бедны и бесправны.

— Мы просто не знаем, как чувствуют себя воры и богачи, чем внутри себя они оплачивают внешнее благополучие. С моей точки зрения, верующего человека, неверующий идет навстречу незнакомому будущему, боится его и оттого со всей силы хочет заглушить свою совесть. От смерти деньгами не откупишься, нужны серьезные внутренние перемены. Царство небесное — это слишком большая награда для людей, поэтому даже самые совестливые, святые подлежат испытанию. Таких Господь испытывает еще тяжелее.

— А вот сколько случаев: то и дело слышишь, как фашистский палач, зверски уничтоживший множество мирных жителей, дожил себе спокойненько до глубокой старости где-нибудь на тихой ферме в Парагвае и помер как приличный человек в кругу семьи, — разве это справедливо?

— Не сомневайтесь, Божья справедливость каждого настигает обязательно, Божьего суда никто не избежит. Оттуда два выхода: либо на небо, либо в пекло. Вообще плохие поступки отталкивают человека от веры, а добрые — приближают к ней. И значит, рано или поздно совестливый человек осознает правильность своего пути, сердце его перестает метаться, а это самое важное. Даже если преступник избежал мирского суда, он никогда не будет жить спокойно, страх возмездия живет в нем. Не надо недооценивать совесть — рано или поздно хотя бы раз в жизни с ней сталкивается каждый. И чем дольше ее игнорируешь, тем болезненнее встреча. А самое страшное наступает перед смертью, когда исправить уже ничего невозможно.

— Это если верить, но, как говорят: есть Бог или нет Бога — и то и другое недоказуемо.

— Когда я в советское время преподавал семинаристам, они спрашивали, как быть с интеллигенцией — она вся проходит научный атеизм, а мы — догматику. Тогда я сам взялся изучать научный атеизм и, честно говоря, был разочарован. Ожидал, что это будет крепкий орешек с логичной, четкой системой, все-таки учебник разработали и издали в Москве на всех языках советских республик и разослали во все вузы. Но там оказалось больше голословия, чем аргументов. Я составил конспект по основным направлениям — истории, философии, психологии, и все ответы на вопросы уложились в тоненькую брошюрку. Атеизм этот изучали настолько формально, что даже грубых противоречий никто не замечал.

Простейший пример: каждое научное открытие — это новый аргумент в пользу Бога. Бог устроил этот мир и позволяет человеку познавать его при помощи науки. Взять те же аэропланы — прежде чем их построить, конструкторы наблюдали птиц, насекомых. И теперь, когда многотонная громадина поднимает в небо тяжелые грузы, это значит, что люди при ее построении использовали принципы, заложенные Богом. Все просто, и нет здесь никаких чудес. Законы духовные работают менее заметно, но не менее эффективно. И каждый в свое время обязательно почувствует это на себе.

Елена СЛЮСАРЕВА. (Перепечатано из “Вести-сегодня”).