Таинственная лучезарность

Однако при всей внешней философской таинственности его полотна обладают фантастическим гипнотическим притяжением. Даже неискушенные зрители долго стоят у картин Эдуарда Пустовойтова, возвращаясь к ним взорами вновь и вновь. Не утихают и споры по поводу явной лучезарности его работ, а ценители искусства сходятся во мнении — таинственная светозарность пустовойтовских колоритов сродни секретам приемов титанов Возрождения — Микеланджело, Рафаэля, Веласкеса...

Однажды мне посчастливилось побывать в мастерской загадочного краславского художника и, без малейшего преувеличения, я испытал на себе нечто невообразимое. В плену завораживающей магии я долго не мог оторвать взгляда от завершенного полотна “Свет далекой звезды”, которое струилось золотистым светом. В буквальном смысле слова картина не отпускала, а автор со стороны внимательно наблюдал за плененным зрителем. После пережитого озарения я робко написал статью “Миры художника Пустовойтова”, заслужив лестную оценку таинственного живописца.

До того мне доводилось листать шикарный альбом фотоиллюстраций его работ. Потом последовал царский подарок Краславе — персональная выставка в стенах одного из старинных зданий города, в котором живет и творит незаурядный мастер. Семь лет минуло с того времени, а самые яркие полотна, увиденные мною тогда, и сегодня не стерлись из памяти. При всей внешней замкнутости и отчужденности от излишнего общения, Эдуард Пустовойтов время от времени показывает свои работы на персональных выставках, откуда его картины расходятся по свету, получая новую прописку в частных коллекциях России, США, Франции, Испании, Германии, Израиля, Латвии...

Словно сама судьба ведет его по тернистой тропе духовного восхождения. В шахтерской Макеевке, где родился Эдуард, было не до высоких материй. Юного романтика пути-дороги привели в рижскую “мореходку”, а диплом моториста помог увидеть многие страны — европейские, азиатские, африканские. Впечатления не только копились, но и будоражили воспаленное воображение. Ду-ша, переполняемая эмоциями, требовала самовыражения, и тут случилось главное чудо: в Амстердаме команду сухогруза “Капитан Томсон” повели в музей, где смотритель, не скрывающий симпатии к русским морякам, показал выставку Сальвадора Дали — накануне официального открытия. “Меня там словно штормовой волной окатило”, — вспоминает Эдуард. Последствия того мистического озарения круто изменили всю его дальнейшую судьбу.

Сойдя на берег — навсегда, — наш мореход остановился в Риге, обзавелся холстами, красками и кистями, и принялся писать этюды, которые неплохо расходились на рынке. Одновременно самоучка дерзко посягнул на большое полотно “Воспоминание о Сальвадоре Дали”. Первым его советником стал известный искусствовед-коллекционер Владимир Курмаев, который угадал восходящий талант по первой серьезной картине, даже в незавершенном виде. Творческая дружба этих людей продолжается и поныне, а университетами начинающего художника стали библиотеки с альбомами великих мастеров, книги, художественные выставки и музеи.

Мистика продолжалась: полотно кисти Пустовойтова “Воспоминание о Сальвадоре Дали” было завершено в тот день 1989 года, когда автор по радио узнал: в своем имении скончался великий художник Сальвадор Дали. Прошло немного времени, и полотна начинающего художника стали выставляться в Риге, Москве, Юрмале... Искусствоведы и журналисты сходились во мнении: дух гениального испанца водит кистью русского парня. В одной из публикаций Владимир Курмаев рассказывал: “Весь день мы с Эдуардом развешивали картины, а когда вернулись в снятую нами квартиру, обнаружили, что дверь приоткрыта, там горит свет и играет музыка. “Нас обокрали!” — мелькнула мысль. Но, осторожно войдя, никакой пропажи мы не обнаружили. А наутро охранники выставки нас упрекали: “Что за нечистую силу вы привезли? Всю ночь в пустых залах кто-то ходил и негромко аплодировал...”

В последние годы персональные выставки Пустовойтова собирали ценителей пре- красного и вызывали споры искусствоведов в выставочных залах Дома Черноголовых, “Дзинтари”, в салоне “De-luxe”.

И вот — бесценный подарок Краславе, приуроченный к Фестивалю Даугавы.
Предприниматели Хомутинины, играющие значимую роль в культурно-экономической жизни Краславы, предложили незаурядному художнику импровизированный выставочный зал в стенах фирмы “Rols”, вместивший почти два десятка работ, преимущественно новых. Все как в столичном салоне: художественное оформление, музыкальное сопровождение. И зрители, очарованные неразгаданной таинственностью. Портреты, натюрморты, философско-мистические сюжеты. Жаль, что необычная выставка работала лишь несколько дней...

Алексей ГОНЧАРОВ.