Воспоминания и размышления

На одном из них — в Краславском историко-художественном музее — со школьниками встретился один из 138 депутатов Верховного совета, которые в 1990 году проголосовали за независимость Латвии, активист Атмоды, кавалер ордена Трех Звезд III степени (2000 г.) и памятного знака участника баррикад 1991-го года Петерис Корошевскис.

Два десятилетия не стерли из его памяти ни события баррикадных дней, ни путч, ни то, что происходило затем в Краславе, когда, в частности, опечатывались райкомовские кабинеты. Вспоминал он и о колхозном времени, признавая: хотя те законы были ему не по нраву, тем не менее, он не пытался обходить их, когда другие делали это при первой возможности.

“…когда вспыхнул путч, мне позвонили и позвали в Ригу. Однако предупредили, чтобы автомобиль оставил где-нибудь в пригороде, дальше — общественным транспортом, — вспоминает П. Корошевскис. — Припарковался на платной стоянке в Огре и поездом в столицу. В Верховном совете никто ничего толком не пояснил. Впрочем, подобные вещи делают тихо, без лишних ушей. Не смог удержаться от смеха, когда начали раздавать противогазы, матрасы. Мол, сегодня в общежитие нельзя, будем ночевать тут. Хотя какой там сон…

Спасибо Ельцину, что он и его команда спасли Латвию. Возьми верх чекисты, не было б нам пощады — репрессировали бы, и все тут”.

П. Корошевскис принимал участие также в опечатывании кабинетов райкома партии. Помнит, что мусорники у здания дымились не один день. Его попросили взять кого-нибудь с собой и отправляться опечатывать райком. Приехав в теперешнюю полицию, спросил, кто поедет. Ответили, что человек вот-вот подойдет. Спустя полчаса пошел снова, и опять попросили подождать: мол, куда-то затерялся сургуч. Пришлось уехать ни с чем. У здания райкома его уже ждали представители власти. Начали с того, что сняли советский флаг, затем, один за другим, опечатали кабинеты.

П. Корошевскис: “Князева спросила меня: “Степанович, наручники сразу наденете или потом?” Ответил, что никто этого делать не собирается, за взгляды никого не наказывают. Кабинеты мы не проверяли, ни в один ящик не заглядывали. Людей нет — опечатывали и уходили. Что было потом, мне неизвестно”.

В чем П. Корошевскис твердо убежден, так это в том, что восстановление независимости Латвии было верным шагом. Так же, как и вступление в Евросоюз, без этого жить нельзя. Вместе с тем, никуда не годится, что власть имущие переписывают законы, отмахиваясь от опыта других, у которых все продумано и работает. Поэтому-то наше законодательство и буксует — уже два десятилетия. Его не удовлетворяют и беспокоят попытки депутатов переложить ошибки или бездействие на плечи других.

“В Лудзе построили никому не нужную больницу, вложив в нее шесть миллионов, и теперь сейм ищет виновных, — продолжает П. Корошевскис. — Но ведь сами же за нее и голосовали! Не видели и не знали?”

Что до сельского хозяйства, то П. Корошевскис убежден: квоты крестьянам необходимы, требования к ка- честву тоже. “Лично я предпочту американского бройлера, так как знаю — он прошел все проверки, сделаны все анализы. Насчет нашей продукции не уверен — не достигли мы еще такого уровня ответственности. Национальных и европейских субсидий хватило бы для всего села, развиты же около сотни крестьянских хозяйств. Причем так, как ни в одной другой стране мира. Почему нельзя сказать, сколько миллионов субсидий получил каждый из этих крестьян? Видите ли, закрытая информация… У нас же сельчанин построил хлев, бьется в поте лица, но ничего не получает. Скажете, сам виноват? Может, и так: ну, нет у него собственного офиса, обеспечивающего непрерывный поток миллионов”.

Юрис РОГА.