Мертвые души Константина Раудиве II

То, чем Константин быстро очаровал Зенту — рассказами о заграничных похождениях и оригинальностью философских рассуждений вперемешку с парапсихологическими приемами — вызвало резкое неприятие среди остальной публики. Латышская элита не замедлила прикрепить к нему ярлык высокомерного отшельника, и общество воспринимало Раудиве не иначе, как латгальского авантюриста, мошенника и плута. Завистники поговаривали, что все рассказы Раудиве о знакомстве с Унамуно и участии в испанской военной баталии — сплошной вымысел вконец распоясавшегося афериста. Его знание испанского языка прилюдно ставилось под сомнение, точно так же, как заграничные похождения признавались возможными не далее литовского Шауляя, куда в свое время местные контрабандисты регулярно наведывались за солью. Впрочем, Раудиве было недосуг вступать в пустые перепалки с местными обывателями — он не на шутку увлекся своим литературным критиком, которая была старше поклонника на двенадцать лет. Это была настоящая любовь. Поскольку только такая любовь способна разглядеть душевную красоту и тонкую индивидуальность в женщине, с детских лет прикованной к инвалидной коляске. Вопреки всеобщему осуждению и категорическому запрету матери, Раудиве дважды сватается к новой избраннице (кстати, будучи официально женатым на другой).

Наконец, крепость в лице состоявшегося к тому времени писателя, философа и педагога высшей школы Зенты Маурини выбросила белый флаг перед натиском 26-летнего рыцаря, пропитанного испанским романтизмом. С 1936 года они начали совместную жизнь, и этот период знаменуется для обоих высоким творческим подъемом. Чистое небо над головами влюбленных философов омрачали лишь спонтанные срывы Константина, когда он предавался головокружительным утехам с девицами. Жертва неверного супруга невыносимо страдала, а провинившийся повеса в очередной раз клялся в любви и красиво сыпал словами о неподдельной духовной близости.

Пронизанный европейским свободомыслием, Раудиве резко осудил сталинский режим, и в даугавпилсской газете “Daugavas Vēstnesis” охарактеризовал большевизм как “самое радикальное зло в истории человечества”. С лета 1944 года семейная чета Раудиве-Мауриня находится в эмиграции — сначала в Германии, позже в Швеции. Там они сторонятся соотечественников, переживают лишения и недостаток. Смерть еще раз оскалилась вблизи отчаявшегося Константина, в приступе глубокой депрессии почти решившегося на самоубийство. “Изгнание — это проклятое время“, — позже напишет он в воспоминаниях.

Понемногу жизнь отвергнутой пары наладилась, оба были признаны в научных кругах Швеции. В 1965 году они снова переселяются в Германию, и вскоре Раудиве с головой погружается в давно назревавшую тему — контакты с потусторонним миром. Он прочитал переведенную на немецкий язык книгу шведского продюсера Фридриха Юргенсона “Радиоконтакт с мертвыми”, и сразу почувствовал на этой непаханой целине простор для творчества. Не откладывая в долгий ящик, тот встречается с автором нашумевшего опуса и подробно знакомится с методикой и техническим оснащением опытов. Более привычный к скептическому, чем к серьезному отношению к этой теме, швед и не подозревал, как далеко зайдет его последователь. Раудиве принципиально усовершенствовал подход к диалогу с царством мертвых, и для облегчения контактов к записывающему устройству подключил радиоприемник. Это был настоящий прорыв в доселе неубедительных мистических экспериментах. Духи, перебивая друг друга, выстраивались в очередь к микрофону, информация с того света впервые была поставлена на поток. Раудиве едва успевал расшифровывать, переводить и фиксировать высказывания необычных собеседников. “Сомнений быть не может, — писал исследователь. — Прямой контакт с потусторонним миром установлен”. Среди записей появляются и достаточно фамильярные обращения духов: “Костя, мы есть — верь нам!”, “Мертвые живы, Константин!” — патетически заключают другие. На волне энтузиазма он издает в Германии книгу “Как услышать неслышимое”, и волна повальных увлечений радиоспиритизмом захлестнула Европу. В Англии сборник Раудиве выходит уже под многозначительным названием “Прорыв”, и мир заговорил о нем как об ученом, сумевшем доказать существование загробной жизни. Это была серьезная заявка на всеобщее признание. Имя Раудиве стало нарицательным, а феномен потусторонней радиосвязи получил название “голоса Раудиве”. Перед лицом неопровержимых фактов, записанных на магнитофонную ленту, спасовал даже Ватикан. В 1990 году достоянием гласности стало признание папы Римского Пия XII: “Существование голосов — строго научный факт, и не имеет ничего общего со спиритизмом. Магнитофон абсолютно объективен. Он принимает и записывает только звуковые волны, откуда бы они ни исходили. Этот эксперимент, возможно, может стать краеугольным камнем для проведения будущих научных исследований, которые усилят веру людей в жизнь после смерти”. Правда, папа имел в виду не “голоса Раудиве”, а еще более ранние свидетельства монахов о случайных мистических радиоконтактах во время записи грегорианских песнопений. Однако современники Раудиве утверждали, что, будучи достаточно последовательным католиком, он не позволил бы себе без одобрения Ватикана проводить столь вызывающие изыскания. Более того, значительная часть архива Раудиве якобы до сих пор скрыта в папских запасниках.

Объективности ради следует отметить, что в большинстве своем общение с духами носило очень нестабильный и непредсказуемый характер. Константину удавалось установить контакты и даже получать ответы на вопросы, однако в информационном смысле они были весьма и весьма поверхностны. Вырванная из контекста отдельная фраза по смыслу могла служить свидетельством чего-то рационального и даже при определенных обстоятельствах повергнуть в шок какую-нибудь чувствительную натуру, присутствующую на опытах. Однако для науки этого было недостаточно, не хватало самого “малого” — надежности установленного радиоканала, достоверности полученной информации и прикладного, практического значения открытия. Поговаривали, что в свое время около Раудиве крутились какие-то темные личности, связанные то ли с разведкой, то ли со службой безопасности США. Видимо, этой “малости” как раз и не хвалило, чтобы поставить духов на государственную службу заокеанского конгресса.

Окончание читайте в одном из следующих номеров газеты.