Наши за границей

Системы “больше получаешь — меньше отдаешь государству” нет ни в одной развитой стране мира. Зато с работяг, бюджетников и небогатых предпринимателей драли налоги, как говорится, по полной про-грамме. Обесценивая действительно честный и востребованный труд учителя, медработника, строителя и даже полицейского. Результат закономерный — с годами увеличилась пропасть между богатыми и бедными.

В условиях вопиющей налоговой несправедливости, безработицы и низких зарплат десятки тысяч латвийцев в поисках достойного заработка подались за границу. Только по-настоящему удача улыбалась далеко не каждому. Известно немало случаев, когда искателей заморского счастья фирмы мошенников бросали еще по пути в вожделенные страны… Другим не удавалось сразу получить постоянную работу, третьим хозяева платили меньше обещанного, четвертые не могли вынести физических нагрузок.

Поэтому газетной рубрики “Наши за границей” избегали многие, и лишь единицы удачников соглашались на откровенный разговор с корреспондентом.
Мир меняется стремительно, и неожиданно для всех кризис обрел планетарный масштаб, усложнив пребывание в относительно благополучных странах миллионов гастарбайтеров. Долго искать свежий пример неудачной трудовой карьеры за рубежом не пришлось. Моя хорошая знакомая Айна Анницане, мастер прически и художница по совместительству, согласилась на откровенный разговор.

Переживания улеглись, парикмахерская на улице Яуна вновь принимает клиентов, Айна работает над созданием нового полотна, а выставочный зал исторического и художественного музея украшает ее удивительный натюрморт “Сирень”. Еще по осени, переполненная слухами о заграничном везении, Айна всерьез размечталась заработать и изменить жизнь к лучшему. Надеялась на свой диплом мастера-парикмахера широкого профиля. Было дело, пару лет отработала в столичном салоне, шестнадцать — в родной Краславе, которую искренне воспевала в своих картинах.

Итак, в октябре закрыв парикмахерскую, Айна взяла курс на Великобританию, где было за что зацепиться. Первый в жизни авиаперелет, первое посещение западной страны... Пребывала в эйфории ожидания чего-то необычного, сказочного. Еще с воздуха, за Ламаншем, ее глаз радовали зеленовато-пастельные осенние тона ухоженных земель, аккуратных поселков и городов. Когда же приземлилась в Лондоне, взяв курс на Джилингем, где ждали ее знакомые, впечатление о туманном Альбионе резко изменилось. Неухоженность улиц, отсутствие ожидаемого западного лоска...

Цепь разочарований продолжалась: не помогли документы, переведенные на английский. В ожидании работы по специальности, волей-неволей пришлось наблюдать английский быт. Ничего особенного, кроме многообразия рас в людских потоках, словно весь мир ринулся за обогащением в королевство Старого света. Небрежная одежда, демонстративная вежливость с наигранной улыбкой на лицах. Легкомысленность, даже халатность родителей по отношению к своим детям. В том числе и грудным, лежащим в колясках. Люди, перекусывающие на ходу, попадались на глаза постоянно. Гамбургеры и хот-доги в руках прохо- жих, хрустящий картофель-фри, размазанный кетчуп по губам и сигареты в зубах... Словно спокойная еда в домашних условиях — непозволительная роскошь. Все куда-то спешат.

В каждом городке — свой пешеходный Бродвей, так называемый хай-стрит. С магазинами, пабами, офисами агентств... Цены — почти латвийские, а вот черного хлеба нет, да и вся еда пресная — без вкуса и запаха. На витринах красивые овощи, но вид входит в явное противоречие со вкусовыми качествами, что навевает грустные мысли об экологической чистоте. Чашечка чая в баре стоит 1,5 — 2 лата, чуть дешевле крохотная булочка...

С работой по профессии не повезло, и ожидания обещанного оказались напрасными. Правда, в итальянском салоне предложили место парикмахера — с арендой кресла за 30 фунтов в день (по изменчивому курсу 1 фунт — 75 — 90 сантимов). Второе условие — наличие постоянных клиентов. Оба предложения оказались нереальными... Пришлось переключить внимание на чернорабочий вариант. Документы приняла болгарская фирма сортировки фруктов, но на работу брать не спешили.

Пришлось обратиться в соседнее агентство. Первая трудовая неделя оказалась самой удачной — с рекордным заработком 339 фунтов. Работа на упаковке винограда — не сахар. В огромном ангаре, пак-хаузе, сотня людей вынуждена выполнять монотонную работу в абсолютно замкнутом пространстве — без окон. За 10 — 11 часов изнурительного труда три перерыва-брейка: два по пятнадцать минут, один обеденный — получасовой. Скорое горячее питание из автоматов — суррогатное, явно во вред здоровью. В основном перебивались бутербродами, термосами. Болели ноги, руки, спина. Но и такая работа “светила” не всегда, агентству не каждый день нужны были временщики. Некоторые давали “подарки” за шанс постоянной работы.

“За три месяца мне выпало работать 28 дней, за которые я в полной мере ощутила всю горечь хлеба гастарбайтера, — признается Айна. — На нашем фруктовом конвейере в основном работали женщины, в возрасте от 18 до 45. Среди прибалтов — латыши и литовцы, но ни одного эстонца. Местных рабочих — единицы, как правило, это люди, дорабатывающие до пенсии. Оторванность от родины, от семей злит людей, измученных рабским трудом.

Некоторым, чтобы к шести попасть на работу, приходилось подниматься в два ночи. На съемных тесных квартирах приезжие рабочие спят на кровати по очереди — так значительно дешевле. Единственная радость — ощутить себя человеком в магазине, когда наполняешь корзину продуктами. Некоторые пьют горькую. Оно и понятно: иначе невозможно выдержать психологический пресс подневольного труда. Ты там — нигде, никто и ничто! Мы работали вместе с Леной из Литвы. Ни ей, ни мужу работа не нравилась, но супругам везло с постоянным местом, что позволяло откладывать в месяц 1000 фунтов. Так посчастливилось далеко не всем.

В Англии очень много поляков и словаков, гонимых желанием заработать. Вредные и рабские условия труда никого не пугают. Заболеть за границей — крушение всех надежд. Знакомая Мадара из Риги, забыв о дипломе психолога, вкалывала на черных работах вместе с гражданским мужем. Ради погашения кредитов на родине.

Вначале мечтала остаться в Великобритании надолго, записалась на курсы английского языка. Постепенно это желание улетучилось. Причин много: очень сложные отношения с работодателями, постоянное ощущение, что ты — человек второго сорта. Приезжим предлагаются самые непрестижные работы — на свалках, в морозильных камерах с перепадом температур в 20 — 30 градусов. Угнетает чужая языковая среда, где не спасают школьные знания: в Англии много местных диалектов.

Проблемы с нормальным питанием, очень дорогие съемные квартиры. Повсеместные вредные условия труда, так что только у строителей относительно безопасная работа. Если ищут русскоязычную няню — без высшего образования не обойтись, дипломированные медики вынуждены выносить больничные утки... Не всегда агентства честны в расчетах с персоналом”.

Вернувшись домой, Айна серьезно задумалась о государственном управлении Латвии: “Почему наша республика производит одних бюрократов, а экспортирует трудовые ресурсы? Что будет со страной через 10 — 15 лет? Благодарна судьбе — мне есть куда вернуться и иметь возможность зарабатывать. Теперь знаю, что так везет не всем моим землякам”.

Алексей ГОНЧАРОВ.