Баррикадный январь — экзамен на патриотизм

1 января. Рижский ОМОН по распоряжению ЦК КПЛ захватывает Дом печати.

13 января. Войска СССР предпринимают насильственные акции в Вильнюсе. Возводятся оборонительные баррикады в Риге.

20 января. Нападение ОМОНа и спецслужб СССР на Министерство внутренних дел Латвии. Инсценировки вооруженных провокаций, во время которых погибли пять человек.

3 марта. Вселатвийский опрос об отношении к независимости ЛР.

19 августа. Государственный комитет по чрезвычайному положению организует государственный переворот в Москве. ОМОН захватывает здания Латвийского радио и телевидения.

21 августа. В 13.10 Верховный Совет принимает Декларацию о полной независимости Латвии. Путч кончается провалом.

Август — сентябрь. Международное признание государственной независимости Латвии.

Из книги Дайниса Иванса “Воин поневоле”.

“... Но ведь не я сам и не только Народный фронт строили баррикады. Теперь мы знаем: за последние десятки лет ничто, даже летние праздники песни, не связывало и не очищало людей так, как круглосуточные дежурства во второй половине января, когда люди отстаивали свое самоуважение и свободу выбора. Ведь баррикады не были позой, пустой похвальбой или неадекватной реакцией вспыльчивых руководителей государства на происходящее, как пытались это представить скептики.

Баррикады — пример наших способностей и честности. Для всех живущих в Латвии то был тест на бескорыстие и подлинный патриотизм, и мы прошли его блестяще.

...Какими ничтожными, не имеющими никакого значения казались тогда тысячам людей их собственный комфорт и имущество, и каким чистым было ощущение великой общности и своей, человеческой правды. Забылись национальные и политические раздоры, забылись социальные различия. Народ был единым организмом, клеточки которого боролись за воскрешение. Куда же пропали те, которые тогда готовы были отдать Латвии все?”

Костры нашей памяти

Двадцатилетие январских событий переломного 1991 года для Латвии — время баррикад и кульминация всенародного движения во имя высшей цели — независимости Латвии. В памятный день 20 января на Домской площади баррикадный огонь зажгли президент Валдис Затлерс, мэр Риги Нил Ушаков, руководитель Народного фронта Латвии в 1991 году Ромуалд Ражукс и директор Музея баррикад Ренар Заляйс. Памятное мероприятие с участниками баррикад прошло и в Краславе. На него прибыли свидетели тех событий, проживающие на территории бывшего Краславского района. О событиях того времени, пронизанного запахом пороха и крови, рассказано и написано многое. Важно понимать главное: наша маленькая свободолюбивая Латвия в пик борьбы за восстановление государственности, по сути, являлась пороховой бочкой — в Риге базировался штаб Прибалтийского военного округа. Не было ни малейших сомнений: после кровавых событий в Тбилиси и Вильнюсе следующим объектом устрашения станет наша республика. Стихийное рождение Народного фронта Латвии, как и массовые манифестации под лозунгом “Едины для Латвии!” убедительно свидетельствовали о важном — люди разных национальностей и вероисповедований стали плечом к плечу во имя высшей цели — Свободы.

Об этом у символического костра в Доме культуры говорили многие участники событий двадцатилетней давности, а первым — Донат Дилба, в то время член правления районного отделения НФЛ. Выступивший у микрофона Адольф Лочмелис подчеркнул: в решающие дни, полные неизвестности, тревог и опасностей, из всех уголков Латвии прибыли в Ригу, на передовую борьбы за независимость, истинные патриоты. Не по приказам и командам — по велению сердца.

Отдадим должное ведущей юбилейного мероприятия Инге Кавинской, сумевшей эмоционально провести диалог почти со всеми участниками столичных баррикадных дней. Не сговариваясь, многие признавались в самом наболевшем: отнюдь не все надежды тех дней сбылись. Идеалы Атмоды предали другие люди, рвущиеся к власти из корыстных побуждений. Прозвучал в этот день и риторический вопрос: “Почему интерфронтовцы получили латвийское гражданство, а некоторые борцы за независимость — нет?”

Участник тех незабываемых событий, ксендз Альберт Цимановский высказал смелую мысль о том, что ради единения народа пришло время дать гражданство тем, кто искренне считает Латвию своей родиной и готов служить ей по совести.

Прозвучало немало обвинений в адрес сейма и правительства. Баррикады возникли вновь — между властью и народом, а между богатыми и громадной массой малоимущих образовалась настоящая пропасть. При этом баррикадники упрямо твердили, что в случае возникновения новой опасности они готовы встать на защиту родины, но не правящей элиты.

Незабываемое

Все проходит, однако самые важные временные вехи становятся историей. Как и имена участников январских баррикад. У микрофона они были лаконичны. После окончания встречи представитель Берзиньской волости Виктор Спила передал мне листок с записью своих воспоминаний. Вот его содержание.

“Январь 1991 года, Рига… Тогда мне было без малого 44 года. С 1988 года являлся активистом Народного фронта, с 1989-го — землевладельцем. В семье подрастала дочь. Между тем, мне уже пригрозили высылкой в Сибирь (позже нашлись и списки). Этим и было обосновано решение об отъезде в Ригу, чтобы отстоять себя и свою семью, страну, флаг.

Из нашего района в столицу отправилось немало народу, в том числе мой старший брат Антон. Я уже располагал информацией о январских событиях в Латвии, Риге, а также в соседней Литве, где жили близкие родственники жены — мать, сестра и наш сын Эрик (тогда ему исполнилось восемнадцать), с которыми мы поддерживали телефонную связь. Была родня и в Риге. Дома же оставил жену с дочерью и моей мамой. Прибыл в столицу 12 января, вернулся 22-го. Наша группа удостоилась чести охранять Верховный Совет, ныне здание Сейма.

Все мы тогда были едины, не сортировали людей ни по национальной принадлежности, ни по социальному статусу.

Зато теперь для меня неприемлемо многое. У нас масса нуждающихся, зато немало миллионеров, бюрократов, чиновников всех мастей. Система оплаты труда явно несправедливая.

Господа бюрократы! А вам не приходит в голову, что, упав с большой высоты, можно и не встать (имею в виду утрату доверия)?!

Тем не менее, вопреки царящей несправедливости, если бы потребовалось защищать Латвию, я бы пошел. Полагаю, так поступили бы и многие другие”.

Алексей ГОНЧАРОВ.