Раскажу о латгальских эстонцах

Селились обычно у рек и озер. Многие названия рек и озер (гидронимы) до наших дней сохранили названия, данные этими племенами: Цырмс, Разна, Лубань, Сойды, Кивки, Отс, Гайя (Койва), Салаца, озеро Курмас и т. д.

В прежние времена латгальские племена проживали даже за Валмиерой и Цесисом, а на Даугаве — до Замковой горы в Скриверах. Река Дивая, впадающая в Даугаву у Клидзини — священная река латгальцев. Ливы (как они сами себя называли) всегда были соседями латгальцев — еще с тех пор, когда из восточных степей в эти места пришли балты.

Постепенно ливы ассимилировались, утратили свой язык, наконец, слились с латгальским этносом. В 17-м веке в Эстонии начались преследования католиков, ввели лютеранство. Опальные монахи, а за ними и крестьяне, которые не хотели менять веру, направились в Латгалию. По данным различных источников, их было около 10000 человек. Они поселились на территории нынешнего Резекненского края. Стружаны раньше так и назывались — Эсты, Икауники — недалеко от Вараклян, Иговени — в Каунате. Фамилия Чударс тоже, возможно, имеет эстонские корни, так как по-русски их называли “чудь”. Как и Пойш (по эстонски — парень). Больше всего эстонских колоний было в Лудзенском крае. По данным переписи населения 1895 года, в Витебской губернии проживало до 4000 эстонцев. Они являлись переселенцами из южной Эстонии, говорили на своем диалекте, который отличался от эстонского литературного языка.

Самой крупной эстонской колонией в Лудзенском крае считается теперешняя Мерзденская волость (раньше — Михалова). Здесь даже есть село Игауни. Эстонцы жили приблизительно в 10 селах. Фамилии эстонского происхождения — Бульс, Сойканс, Пойканс, моя фамилия — Силканс — тоже оттуда. Еще до времен Улманиса ее писали “Сивканс”, затем сделали более латышской. Языковед Леонард Латковскис утверждает, что она произошла от эстонского слова soika. Помню, в детстве после поминовения усопших на Стыгловском кладбище священник Пунцуль говорил: “Вы думаете, что вы латыши? А знаете ли вы, что в начале 18-го века после Северной войны здесь все местные вымерли от чумы? Название “мярдзиня” обозначает место, где всех скосила чума. Оно не происходит от имени mвrga (девушка) — как романтично это не звучало бы. Сюда в принудительном порядке завезли крепостных крестьян — эстонцев и литовцев. Например, в селе Шкирманты недалеко от Мердзене поселили литовцев.

Возьмем волости Пилдас и Нирзас. Пилда по-эстонски обозначает “ровное поле”. Эстонский исследователь Оскар Каллас утверждает, что всю Пилдскую волость на протяжении 20 км заселяли эстонцы. Жительница Лудзы Антонина Андреева рассказала мне, как пришли сюда ее предки: примерно в 1860 году в Працапольском поместье Пилдской волости появились два брата Мекши — Янис и Андривс — и попросили у польского пана разрешения поселиться здесь на жительство. Сначала обустроились Шниткове, женились на местных девушках. Со временем Мекшей стало очень много. Одно из сел, где они жили, назвали Пайдерами (выходцы из эстонского Пайде). Недалеко от Пайдеров находится высокий и длинный холм Кабиста (kaabu — шапка). В Пилде (Нюкшах) похоронено очень много Мекшей. Помню нашего пасечника Станислава Мекша — высокого, спокойного мужчину. Эстонцам вообще характерен высокий рост и уравновешенный нрав. Одно село между Нюк- шами и Пилдой имело странное название — Райбакозы. В большом Ругайжском бору, который граничит с Кроманами Каунатской волости, размещалась Лоцава — село эстонских подсечников. Рассказывает жительница Пилды Индрика: “Когда я была маленькой, мои родители разговаривали по-эстонски, чтобы мы, дети, не понимали. С дядей из Шкирпанов они тоже почему-то общались на эстонском, но нас этому языку не научили”. Так язык исчез.

Последним из местных по-эстонски разговаривал Николай Никанов из Тьяпшей Пилдской волости. Его в свое время посещал эстонский ученый П. Воолайне. Теперь в Пилде живет Антонина Никанова. Она еще помнит этого ученого, показывает фотографию с ним и со своей бабушкой, которая говорила только по-эстонски. Гермы, Якименко, Карошенко, Гермовы, Никановы, Вонды, Були (пришельцы с острова Сааремаа), Нюкши, Кальвы, Эники, Лаудерсы, Пайдерсы, Унды, Иговени, Ланки, Ламбы — эти эстонские фамилии встречаются у нас и по сей день в ареале от Гречей (Циблская волость), Пайдеров (Пуреньская волость) и Мацинков до Райпольских Райбакоз, Вонд и Лаудеров.

Еще в 60-е годы 20-го века в день поминовения усопших на кладбище в Райполе звучал только эстонский. Там и сегодня каждая вторая фамилия на памятниках — эстонская. Раньше был конный путь Райполе-Райбакозы-Дыукши-Тьяпши. Теперь он почти полностью зарос лесом. По этой дороге на велосипеде однажды я приехал в Тьяпши. На табличках домов начертаны эстонские фамилии, но язык больше не звучит. Эстонские имена и топонимы постепенно исчезают, стирается эстонский след на дорогах и тропинках латгальских деревень.

Илмар СИЛКАНС, потомок мерзденских эстонцев.

(Из газеты “Резекненские Вести”).