За главного — Иван

Газета “Эзерземе” периодически знакомила читателей с членами этого незаурядного ансамбля, в том числе с Оксаной. А вот единственный мужчина как-то выпадал из поля зрения.

Однако в преддверии юбилея “Вечеринки” согласился дать интервью и он.

— Ситуация у вас неординарная — один мужчина среди множества женщин…

— Собственно, нас двое — я и еще водитель.

— Что тебя привело в коллектив и держит целых восемь лет?

— Просто предложили…

— Но ведь Эрна звала и других, правда, только раз. Возможно, в Сваринях нет иных возможностей проявить себя, как-то развлечься?

— Я никогда не противился интересному. К тому же пел и танцевал еще в школе, так что оставалось лишь вспомнить. До 8-го класса солировал в школьном ансамбле, которым руководила учительница пения Ирена Дымпер. В старших классах начал танцевать. От души благодарен Велте Калнине, воспитавшей нас активными. Впрочем, Велта Федоровна учила не только танцевать вальс — я снимаю перед ней шляпу.

— Случались ли разочарования?

— Ну, уж нет! Женщин много — я один. Правда, все время надеялся, что мужского полку прибудет. Сам я не местный, поэтому поначалу было трудно влиться в коллектив, зато теперь в нем свой.

— К тому же являешься центральной фигурой и, возможно, конкуренты тебе ни к чему? А если заболеешь?

— Выходит, я действительно главный. Но если кто-то заинтересуется, не исключено, место нашлось бы. Однако нужен молодой человек, свойский, ведь коллектив у нас творческий.

Болеть же некогда. Только один раз брал больничный — в связи с операцией. Случаев, когда не могу выступать, мало, причем это совершенно не означает, что “Вечеринка” не выйдет на сцену: женщины танцуют одни.

— Однако эффект уже другой…

— Это правда. Причем не только у нас. Например, в екабпилсском ансамбле поет один парень, так именно он и является ключевой фигурой.

— Как тебе удается всегда быть веселым?

— А я по жизни такой! Да и репертуар у нас построен таким образом, чтобы радовать. Встречаюсь с разными людьми — латышами, русскими, белорусами, и все говорят “Здорово!” То, что делаем на сцене мы, в Латвии можно редко увидеть. Коллективы преимущественно либо поют, либо танцуют. Один мой одноклассник, который теперь живет в Белоруссии, как-то сравнил концерты у них и у нас. Там, по его словам, они проходят захватывающе, динамично, у нас же многие мероприятия несколько заунывны. Контраст огромный. Что ж, у каждого народа свои традиции. Но есть и у латышей веселые песни, танцы, только ориентированы они на другую публику, нежели белорусская. По-моему, каждый, кто приходит на концерт, жаждет праздника. Поклонники фольклора будут искать мероприятия именно такого характера. Поэтому мы должны приспосабливаться к запросам публики. Что и делаем.

— По национальности ты…

— Латыш. По матери. Отец — белорус.

— Много ли времени отнимает самодеятельность?

— В принципе, время можно найти. Правда, очень редко, но бывает, когда совместить работу и танец невозможно. Если коллектив уезжает без меня, не оставляет мысль: эх, бросить бы все… Но не всегда получается.

— Случалось ли, что за восемь лет тебя кто-то назвал неважным танцором или упрекнул в “звездной болезни”?

— Ничего подобного не слышал, впрочем, разве все узнаешь… Вначале нас вообще принимали на “ура”. Мужики обзавидовались: мол, хорошо тебе, столько женщин! На что отвечал: “А ты приди и сам попробуй!” Не каждому такое по плечу. Видели, сколько в школе детей? А сколько из них танцуют? Взрослого же и вовсе не уговорить. В то же время Свариньский народный дом — пожалуй, самый богатый на самодеятельные коллективы во всем бывшем районе. Огромная заслуга в этом принадлежит Эрне — нашему директору и организатору мероприятий. Остальное зависит от людей, силой никого не заставишь.

— Мужчины просто не налюбуются на ваших женщин — все статные, красивые, словно с обложки модного журнала! Похоже, танцы — не легкая прогулка.

— На самом деле это тяжкий труд, к тому же моложе мы не становимся. Бывали концерты, когда давали 12 номеров подряд. Или, например, Дагдский пансионат: более чем часовое представление на первом этаже, затем то же самое на втором. Теперь готовимся к поездке в “Бривибу”, там тоже программа рассчитана более чем на час. Словом, после таких концертов сухой нитки нет.

— Зал-то этого не видит…

— Вот поэтому со стороны кажется: мол, подумаешь, работа — танцевать! А приплюсуйте-ка репетиции по полтора-два часа…

— Может, спортом занимаешься?

— Какой там? В школе да, было дело. Футбол, легкая атлетика, в Аглоне занимался каратэ, когда учился на газоэлектросварщика в Яунаглонском училище. После армии вернулся в Эзерниекскую волость, спустя год женился на Оксане и в 1992-м уехали в Белоруссию к ее родителям.

— Что вас заставило покинуть Латвию?

— Тогда здесь царили полный развал и хаос. Белоруссия же отличалась стабильностью. Однако в 1997 году пришлось вернуться, чтобы помогать родителям — заболел отец. Сам я из Эглева, жена из Свариней, куда спустя три года мы и переехали.

— Чем теперь занимаешься?

— Десять лет отработал в лесу, валил деревья. В настоящее время являюсь управляющим в одной фирме. В моем подчинении десять человек: надо указать им место работы, следить за качеством материала, есть масса других обязанностей. Словом, работа серьезная, ведь я в ответе за десять человек.

Хотя танцевать с каждым годом все труднее, коллектив бросать не собираюсь. В лесу получил такую закалку, что танец для меня, считай, отдых. Ведь лесоповал — одна из самых тяжелых работ, при советской власти лесоруб с 15-летним стажем мог отправляться на пенсию. Никто не застрахован от болезней, к тому же работа опасная: того и гляди, чтоб никого не придавило, никто не поранился. Летом жара, зимой мороз минус 20-25, да и передвигаться по снегу — далеко не то, что по асфальту, каждый шаг дается с трудом. Тяжелее, может, только в каменоломнях.

— Что для тебя означает круглая дата коллектива?

— Важно не то, сколько ему лет, а то, что они в себя вобрали. Десять лет — отрезок значительный. Появилось много новых знакомых, меня узнают, здороваются. Иногда даже не сразу вспоминаю, где я этого человека мог видеть. Дали немало концертов на выезде, увидели другие края, других людей.

— Считается, что не очень хорошо, когда у мужа и жены одно место работы. А как насчет художественной самодеятельности?

— Никаких проблем. В нашем случае, наоборот, это даже хорошо: можем ставить номера, опираясь как раз на семейную пару. Чужим людям было бы затруднительно показать то, что можем позволить себе мы.

— Ваши дети танцуют?

У нас двое сыновей — Жанис и Янис, 12 и 16 лет. Оба учатся в Эзерниекской средней школе, танцуют и там, и в нашем нардоме. По-моему, танцевать должен уметь каждый уважающий себя мужчина. Знаю многих, кто женится, а так и не выучил вальс. Позор! Это ведь элементарно.

Кроме того, обоих сыновей на протяжении восьми лет дважды в неделю вожу в Дагду на занятия каратэ. Они у меня молодцы: у младшего коричневый пояс, старший готовится сдавать на черный. А еще они футболисты, участвуют в соревнованиях, старший еще и волейболом увлекается. Словом, сызмальства приучены к активному образу жизни.

— Спасибо за интервью!

Юрис РОГА.