Счастлив в большой семье

Конечно, жизнь прожить — не поле перейти, бывали и огорчения. Но негатив в наше время и так бьет через край, поэтому жизнерадостный пенсионер не желает еще больше портить людям настроение, и сознательно умалчивает печальные эпизоды.

Валдис — уроженец здешних мест. Его родители жили в Эглеве, но с образованием колхозов в 1952 году переехали в Берзини: на фоне всеобщего “раскулачивания” семью лишили большого дедовского дома, отдав его под молочную, а бывшим обитателям оставив лишь две комнаты.

“Отец думал-думал, да и подался к маминой сестре в Берзини, — вспоминает Валдис. — При родителях жил до 15 лет, потом уехал в Ригу осваивать ремесло. Теперь родители боятся отпускать от себя детей, в те времена было иначе. Хотя я своих не держу и сегодня, пусть едут куда хотят, если есть желание.

Окончил 19-е рижское ПТУ, где с 1963 по 1965 год учился на каменщика-монтажника. Бывало всякое. Например, старшие курсанты заставляли младших станцевать и, услышав звон монет, тут же велели выворачивать карманы. Правда, большой бедой это не считалось: нас кормило и одевало государство. К тому же на практике неплохо зарабатывали, две трети из двухсот рублей оставались нам, одна полагалась училищу”.

Родители большой помощи оказать не могли, да Валдис и не просил. В семье росло пятеро детей — четыре сына и дочка. Кстати, и у Валдиса по нашим временам немаленькая семья — трое сыновей и три дочери. Старшие Илга и Велта уже замужем, живут в Краславе, сын Айвар трудится на свиноводческом комплексе в Шкяуне, Андрис окончил Дагдскую ремесленную школу и помогает отцу, двое младших — Оскар и Мария — теперь уже, считай, выпускники Упмальской основной школы и стоят перед выбором, что же дальше.

Получив профессию, Валдис устроился в рижскую строительную организацию каменщиком-монтажником. Потом — трехлетняя армейская служба (с 1966 по 1969-й). Вернувшись, снова пошел на стройку. Старательного парня приметили и вскоре назначили бригадиром. Появилась семья — его избранница Мария трудилась в той же бригаде электросварщицей. Трудности с детсадом и постоянным местом жительства заставили задуматься о возвращении в Берзини.

Что Калначи в середине восьмидесятых и сделали. Теперь Валдис шутит: мол, так же, как сапожник без сапог, строитель остался без квартиры. Сколько можно кочевать с семьей по общежитиям! Вот и решили после рождения сына переселиться к родителям в Берзини.

Валдис: “Последние годы перед отъездом строил санаторий в Балдоне. Серьезный объект. Теперь корпус, который возводила наша бригада, давно не функционирует и практически разрушен. Не сказал бы, что сильно болит сердце, но все равно зол на варваров, крушащих все на своем пути. Например, в Краславе снесли жилой дом по улице Аронсона, в Дагде — детсад. Теперь плачут, что мест не хватает. Хорошо, что в Риге построенные мною здания функционируют, правда, многие — уже в другом статусе. Так, две большие школы, как краславская “Варавиксне”, перепрофилированы в торговые центры, ни один из трех детсадов не соответствует прямому назначению.

Кстати, один мой знакомый в Риге купил здание садика и в одном крыле открыл магазин, в другом — автосервис. Не так давно самоуправление изъявило желание откупить детсад, но хозяин запросил такие миллионы, чтобы хватило до конца дней. Построить новый садик дешевле…”

Доход семьи в Берзинях уменьшился, зато появилась крыша над головой. Вначале жили в квартире, потом многодетной семье дали ливанский дом, где пятеро Калначей обитают до сих пор. Валдис с улыбкой вспоминает, что только два из десяти таких домов достались рабочим, все остальные — руководящим работникам, к которым, кстати, относился и он — совхозный инженер по механизации трудоемких работ. Недаром берзиньцы метко прозвали застройку “дворянским гнездом”.

Живи да радуйся: шесть комнат, газовая плита, водопровод, локальная канализация, литовский котел в подвале. После того, как прежняя система хозяйствования приказала долго жить, перевести отопление с угля на дрова не составило никакого труда, и котел исправно служит по сей день. Планировалось подключить дома к поселковой канализации, да не успели, слишком рано развалился союз.

Валдис: “Не жалею ни о чем, в том числе об отъезде из Риги. Мария работала в совхозе сварщицей. Женщин этой профессии в районе было только две, вторая в Капинях. Кстати, они аккуратнее мужчин, шов всегда ровнее. Что до заработка, то в Риге, конечно, он выше, выгоняли по 500-600 рублей.

В “Берзиных” же только 150-170, причем платили всем одинаково”.
Сегодня Мария и Валдис на пенсии. Когда-то семья держала скот, при нынешних же ценах это невыгодно. Подспорьем к семейному бюджету является ремесло главы семьи: он — печник. По словам Валдиса, полученное в Риге образование было недостаточным, чтобы класть хорошие печи, но в Берзинях ему повезло пройти стажировку у замечательного печника Евдокима Тимофеева, закрепившего теоретические познания начинающего мастера. Оказывается, при совхозе он был не только строительным бригадиром, сантехником, инженером по механизации, но и клал печи, причем так, что переделывать его работу ни разу не приходилось.

Об устройстве печей и фишках кладки Валдис сильно не распространяется, но из разговора видно, что это играет немаловажную роль. Любимой печки или плиты, которая особо запомнилась, у мастера нет. Что касается круглых печей, то, по словам Валдиса, класть их нетрудно, хватит и пары дней. Больше времени требуют так называемые “голландки”, которые заказывают все чаще, — 6-7 дней: то и дело прикладываешь нивелир, чтобы швы, углы, да и сама кладка были ровными. Один день уходит на слом старой печки и отбор годных кирпичей, не каждый способен позволить себе “золотую” печь, всю из нового материала.

Диву даешься, насколько быстро Валдис прикидывает в уме все расходы, при этом говоря: “Раньше, при советской власти, многое стоило копейки, теперь дороговизна и надо экономить. Магазинную глину не признаю, стоит дорого, а при высокой температуре швы рассыпаются. Но самое главное — обеспечить тягу, чтобы дым не валил в комнату. Кстати, хозяевам надо помнить: новую, еще сырую печь ни в коем случае нельзя топить, только дыма напустишь, а потом локти будешь кусать!”

Подтверждением мастерства Валдиса служат заказы на печки, плиты, камины в Шкяуне, Эглеве, Эзерниеках и других местах. За свою жизнь Валдис сложил их около сотни. Убежден, что без работы не останется, иногда этот интерес даже раздражает. Дольше всего стоит печь, сложенная в 1975 году, когда получили квартиру — ей уже 34 года! По словам мастера, хорошая печка должна служить, как минимум, 25 лет, конечно же, если ее правильно эксплуатировать.
Валдис: “Никто и никогда на мою работу не обижался. Да и не может любой класть печи — тут нужны и сила воли и, если хотите, талант.

Одни пытаются, но ничего не выходит, другим просто не хватает то ли интереса, то ли практики. В свое время сын Андрис выбрал специальность каменщика в Дагдской средней ремесленной школе, впрочем, тогда особо некуда было пойти. Самому же больше нравится техника, к строительству душа не лежит, тут надо иметь дар Божий. С другой стороны, и практики никакой: знай себе, делают кладку да снова разбирают. Когда я учился в Риге, нас посылали в бригады. Вот где реальная практика, плюс заработок! Вначале ходили в подсобниках, потом потихоньку поручали более серьезное дело — например, сложить перегородку”.

И все же отцу будет кому передать ремесло: кладкой печей заинтересовался младший сын, Оскар. Похоже, дело парню по душе, да вот в помощники брать пока нельзя, потому что он еще школьник.

Юрис РОГА.